Тайна жизни: Как Розалинд Франклин, Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик открыли структуру ДНК

Стремление Уотсона найти «скелеты в шкафу» Ледерберга оставило Фрэнсиса Крика равнодушным{876}. Истратив все лето на необходимую для завершения диссертации работу, Крик был готов вернуться к проблеме ДНК. Он беспокоился, что чем больше времени Уотсон будет разбираться в проблеме полов у бактерий, тем меньше сил уделит ДНК и они рискуют утратить фору перед Лайнусом Полингом{877}. Настал черед Крика вернуть партнера на путь истинный – в неведомые дебри, ставшие их судьбой в науке.

У Крика были веские причины тревожиться из-за Полинга, который летом после собраний в Париже и Руайомоне посетил британских молекулярных биологов, занимавшихся белками. Это был вовсе не почетный тур. Он общался с теми, кто имел претензии к его теориям, внимательно выслушивал их возражения, отвечал на вопросы и вел дискуссии, таким образом укрепляя и совершенствуя свою модель α-спирали{878}.

В первую очередь Полинг приехал в Кавендишскую лабораторию. К большому удивлению – во всяком случае, ее сотрудников, – больше всего он хотел встретиться не с Максом Перуцем и не с Джоном Кендрю. Он обратился к Брэггу с неожиданной просьбой: ему хотелось побеседовать с Фрэнсисом Криком, чтобы обсудить его математические выкладки для предсказания дифракции рентгеновских лучей на спиралях{879}. Не желая проявлять неприязнь к Крику, Брэгг неохотно все устроил, втайне надеясь, что раздражающий его аспирант скоро, возможно, будет бесить кого-нибудь другого. Позднее Крик оспорил предположение, что модель α-спирали Полинга стала источником для его идеи суперспирали в белках и теории двойной спирали ДНК: «Это очень далеко от истины. Идея спирали витала в воздухе, и нужно было быть тупым или очень упрямым, чтобы не мыслить спирально»{880}.

Нетрудно себе представить, как простой аспирант – даже такой нахальный, блестящий и самоуверенный вроде Крика – держался бы в присутствии величайшего химика мира. В черном такси, которое везло их по улицам Кембриджа, Полинг, которому вообще-то нравилось, когда ему курили фимиам, был невозмутим, а Крик страшно напряжен и впервые за тридцать шесть лет своей жизни был настроен смиренно{881}. Да и можно ли было чувствовать себя иначе рядом с Полингом?

За обедом Крик избегал темы ДНК, но не только запрет Брэгга был тому причиной. Он не хотел направлять Полинга по пути, который они с Уотсоном жаждали пройти сами. Он вздохнул с облегчением, узнав, что Полинг не собирается посещать биофизическую лабораторию Королевского колледжа, потому что хотел завершить свои работы по белкам, прежде чем взяться за ДНК. Полинг сообщил Крику, что ранее Уилкинс и Рэндалл отказались делиться с ним данными; он не хотел усугублять и без того неприятную ситуацию{882}.

Вместо того чтобы обсуждать ДНК, Крик предложил объяснение одного из немногих пробелов в теории α-спирали Полинга – отсутствие рефлекса на 5,1 Å, наблюдающегося на дифракционных рентгенограммах большинства природных белков, причем сделал это так, чтобы заинтересовать почтенного профессора, но не дать ему готовое решение, в правильности которого не сомневался. Полинг сказал, что мыслил в том же направлении, а затем исполнил мечту Крика – предложил ему поработать год в Калифорнийском технологическом институте. Взволнованный Крик спросил, не рассматривал ли Полинг возможность того, что α-спирали обвиваются одна вокруг другой. Полинг ответил просто: «Да, думал» – и оборвал эту тему, продемонстрировав, что более скрытен, чем его молодой коллега.

Крик разрабатывал математические формулы, предсказывающие скручивание α-спиралей друг вокруг друга в белках. Опасаясь, что Полинг мог «украсть» его идею, которую он выпалил во время поездки в такси, Крик поспешно написал сообщение о ходе исследования и послал его в журнал Nature. Она прибыла в редакцию в октябре, всего через несколько дней после того, как Полинг и Роберт Кори подали свою подробную статью, где предполагалось, что белок α-кератин образует суперспирали, то есть спирали из спиралей наподобие каната{883}. Поскольку Крик прислал короткое сообщение, а не полноценную статью с экспериментальной частью, его письмо в редакцию под названием «Является ли α-кератин суперспиральной структурой?» было опубликовано за шесть недель до статьи Полинга и Кори – 22 ноября 1952 г.{884} Этот случай подозрительно походил на то, что Крик учинил годом раньше, когда обвинил в плагиате Брэгга – своего руководителя в Кавендишской лаборатории; теперь дело грозило вылиться в международный скандал. Напряженная ситуация вызвала поток писем: от Питера Полинга своему отцу с объяснением случившегося, от Брэгга редактору Nature с требованием опубликовать статью Полинга, от Крика Полингу и от Полинга Крику. По совету Перуца Крик пошел на мировую и договорился с Полингом, что они независимо друг от друга одновременно пришли к одному и тому же{885}.