Тайна жизни: Как Розалинд Франклин, Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик открыли структуру ДНК

Как и Уотсон с Криком годом раньше, Полинг полагал, что фосфатные группы находятся внутри спирали. Он считал, что азотистые основания снаружи плотно упакованы в спираль и обеспечивают наблюдаемые объем и плотность молекулы. Вычислив углы связей, он заключил, что в каждой цепи примерно три остатка на виток спирали и три цепи тесно переплетены, удерживаемые вместе водородными связями между фосфатными группами{895}. На его первых рисунках тройной спирали очень плотная срединная часть, где недостаточно места, чтобы вместить все атомы. В ту среду, 26 ноября, Полинг, измученный, добрался до постели лишь поздней ночью. Назавтра был День благодарения, так что он остался дома с семьей.

В субботу, 29 ноября, Полинг вернулся к своим записям. Следовало скорректировать модель, чтобы она согласовывалась с результатами Астбери, Фурберга и Тодда. Но «впихнуть» три цепи, плотно набитые фосфатными группами, в пространственные ограничения Астбери не удавалось, словно втиснуть ногу в хрустальную туфельку Золушки. Разочарованный, он на время прекратил мозговой штурм{896}.

2 декабря Полинг поручил помощнику запросить в библиотеке свежую литературу по рентгеновской кристаллографии. Просмотрев эти статьи, он записал: «Я поместил фосфаты максимально близко друг к другу и деформировал их насколько возможно». Однако модель оставалась сомнительной: в ней было слишком много атомов в срединной части спирали, что выглядело ненатурально. Однако автору она очень нравилась: «Почти идеальный октаэдр, одна из фундаментальных форм в кристаллографии»{897}.

Полинг прекрасно понимал, что далек от финиша. Почти каждое утро он обсуждал то, что надумал накануне вечером, с молодым коллегой Вернером Шомейкером, высказывая свои идеи с увлеченностью, далеко превосходившей их обоснованность. Хотя у него не было точных данных ни об углах связей, ни о структуре нуклеотидов и сахаро-фосфатного остова, Полинг убедил себя в собственной правоте и делился этим убеждением не только со знакомыми в Пасадене. 4 декабря 1952 г. он написал некогда учившемуся у него химику Эдгару Брайту Уилсону в Гарвард: «Я считаю, что теперь мы установили полную молекулярную структуру нуклеиновых кислот»{898}.

В конце декабря Кори изучил модель Полинга и высказал свое профессиональное мнение: в ее срединной части атомы кислорода так тесно упакованы, что при известных углах и длинах связей это невозможно. Когда же была смоделирована солевая форма – тимонуклеат натрия, плотность упаковки атомов внутри молекулы оказалась еще больше, так что, по мнению Кори, для ионов натрия места не хватало. Непоколебленный, Полинг удалился в кабинет и к концу дня вышел оттуда с моделью тетраэдра, ощетинившегося фосфатами. Игнорируя биологический императив – необходимость объяснить, как ДНК передает генетическую информацию при делении клетки, – он прямо-таки зациклился на своей модели, ведь его подход еще никогда не подводил.

Полинг был так убежден в своей правоте, что 19 декабря послал Александру Тодду в Кембридж длинное письмо, полное намеков и экивоков. Как там было написано, он и Кори «сильно обеспокоены тем, что до сих пор не сообщалось об установлении точной структуры какого-либо нуклеотида», однако его лаборатория уже решает эту задачу. А далее вроде как предложил сотрудничество:

Область эта так обширна, что невозможно рассчитывать, что они [сотрудники Кавендишской лаборатории] сделают все сами. В то же время мы не хотим дублировать их исследования, важнее установить структуру другого нуклеотида, если одним из них они уже занимаются. ‹…› Возможно, мне стоит в ближайшее время написать Брэггу или Кокрану и спросить, над каким нуклеотидом они работают. Если не будет возражений, мы хотели бы попросить вас поделиться с нами материалом, если у вас имеются препараты кристаллической формы нуклеотидов или родственных веществ, которые кажутся вам наиболее заслуживающими изучения. ‹…› Структура очень красивая. Трудно описать ее без рисунков, которые пока отсутствуют. Я буду держать вас в курсе{899}.