Тайна Золотого гроба. Изд. 2-е.

Есть еще одна особенность у вставок в гробовые надписи, не менее знаменательная, чем наименование солнца «Ра-Хар-Ахтом». На золотых заплатках многократно употреблен знак, изображающий сидящего на земле и закутанного в плащ мужчину с волосами, зачесанными за спину, и длинной загнутой на конце бородой. Это — знак человекоподобного египетского бога, который египтяне ставили после обозначений своих мужских божеств и которым передавали место-имение первого лица единственного числа, когда считалось, что говорит какое-нибудь из них. В данном случае знак употреблен применительно к покойному фараону как лицу божественному. Чтобы оценить все значение появления знака на гробе, нам придется опять сделать отступление, на этот раз очень длинное.

Хорошо известно, что после переезда двора в новую столицу множественное число от слова «бог»— «боги» не только перестало появляться на солнцепоклоннических памятниках, но подчас даже истреблялось в прежних надписях.

Однако еще в 1905 и 1906 годах Дж. X. Брэстед в своей истории Египта и в примечаниях к своду переводов египетских источников обратил внимание на то, что в отдельных случаях избегали самое единственное число от слова «бог» (по-египетски нуте), заменяя его словом «солнце» (по-египетский йот). Американский ученый имел в виду выражения вроде странного словосочетания «жертва солнцева солнца», которое, действительно, похоже на переделку старого обозначения «жертва божья» такого-то египетского божества. Как писал Дж. X. Брэстед в 1912 году в своей книге о развитии религии и мысли в древнем Египте, была попытка сделать имя «Йот» («Солнце») эквивалентным в некоторых старых формах слову «бог». Конечно, исследователь солнечных славословий времени Амен-хотпа IV прекрасно знал, что единственное число «бог» множество раз встречается в надписях солнцепоклоннической столицы. Да и сами усмотренные ученым явления наблюдались иногда в одно и то же время и на одном и том же памятнике, что и беспрепятственное употребление слова «бог». Так именно обстоит дело с сочетанием «раб (бок) солнцев всякий солнца», сильно напоминающим старое, тоже жреческое звание «слуга божий (хонт)» такого-то египетского божества.

Сорок лет спустя, в 1944 году французский ученый Э. Дриотон в одной из своих статей в «Анналах» Службы древностей Египта вновь коснулся отношения Амен-хотпа IV к слову «бог». По Э. Дриотону, с притяжательным местоимением («мой бог», «бог твой») оно было вполне свойственно «благочестивой речи» солнцепоклоннической столицы, но Амен-хотп IV, веря в бога единственного и сокровенного, чьим проявлением был солнечный диск, «по богословской щепетильности не захотел дать собственного имени этому божеству, даже в конечном итоге имени бога, которое ему представлялось запятнанным многобожием». Э. Дриотон находил, что слово «бог» в единственном числе «имело превратные судьбы, которые выдают, что были дискуссии доктринального порядка по его поводу». Есть гробницы вельмож, где оно отсутствует, если не считать царского обозначения «бог добрый», которое могло сойти за чисто титловое. Есть также такие гробницы, где даже это выражение тщательно избегается и заменяется выражением «властитель добрый». Так представлялось дело ученому исследователю.

Однако то, что в действительности произошло при Амен-хотпе IV с единственным числом от слова «бог», было отнюдь не колебанием между пользованием им и воздержанием от него, когда одни его употребляли, а другие не употребляли, одни величали царя по-старинному «богом добрым», другие, более щепетильные, обходились сходным обозначением «властитель добрый». Произошло нечто необыкновенное. Мы это поймем, если внимательно присмотримся к употреблению слова «бог» в солнцепоклоннической столице.

Было одно утреннее солнечное славословие, которое довольно часто то полностью, то не полностью воспроизводили на стенах своих гробниц вельможи Амен-хотпа IV. Причиною тому были не столько художественные достоинства произведения, сколько то, что оно было сочинено самим царем-солнцепоклонником. Оно дошло до нас в списках разного времени. В гробницах Анн и Туту оно было начертано до переделки солнечного имени из раннего в позднее, в гробнице хМа-ху — вскоре после переделки, в гробницах Лнийа и Л\и-рэ, верховного жреца, — определенное время после нее. Списки хЧаху представляют урезанное и безграмотное воспроизведение списка Апи. Сравним между собою более ранние и более поздние списки. Там, где у Апи и Маху солнце названо «бог честной, создавший себя сам», там у Ми-рэ стоит «властитель добрый, создавший себя сам» (у Туту и Анийа это место разрушено). Где у Туту значится «двор божий (т. е. храм) твой», а у Апи — «двор божий всякий», там у Ми-рэ написано «сень Рэ всякая» («сень Рэ» — известное уже нам обозначение определенных мест почитания солнца — Рэ).