Тайна золотых актиний

- Не беспокойтесь, я сейчас вынесу вашего песика. Сразу бы сказали, что вы "афганец", я бы без слов...

- Заткнись! - оборвал его Карпенко.

Жужа очень обрадовалась, когда рядом с ней посадили Арлекина, деловито облизала ему мордочку, уши. По дороге она все прижималась к Костиному боку. Наверное, не верилось, что ее, наконец, спасли.

- Как же я теперь с вами рассчитаюсь? - озабоченно пробормотал Костя, вдруг вспомнил, что отдал носатому все деньги.

- Эх, хлопчик, разве за такое деньгами рассчитываются? засмеялся Карпенко.

- Правда, - тихо произнес Костя и добавил: -Жаль, что я с вами больше не увижусь.

- Может, и свидимся. Ты в какой школе учишься? Костя назвал номер школы и адрес.

- Ну вот, буду знать. Я же сказал: работаю в ДОСААФЕ и со школьниками мы дружим...

И потом они, действительно, встретились... на спортивном празднике.

Подробностей о том, как Костя выручал Жужу, мама не знала. Ей было известно лишь то, что он ездил на такси за собачонкой и без всяких приключений ее выкупил. Еще бы не выкупить за такие деньги! Конечно, ему не следовало пороть горячку. Проще было вместе съездить на другой день. Так что уж, пожалуйста, в следующий раз...

Костя убедил маму: "следующего раза" не будет, уж он постарается! Объяснить маме, что носатый после знакомства с Василем Карпенко не сунется сюда воровать домашних собак, Костя не мог. Мама об "афганце" не знала, поэтому не стоило больше распространяться на эту тему.

- Как же быть? Что делать? - в который раз в отчаянии повторяла мама. - Сегодня, сейчас надо мне ехать.

О "живодерке" она уже позабыла, поэтому можно было снова убеждать ее: ничего страшного не случится, если он, Костя, поживет один.

- Нет, нет, это невозможно, - вздохнув, проговорила мама. И тут Косте пришла в голову замечательная мысль: а дядя Валя, папин младший брат!.. Можно ведь у него пожить.

- Да что ты?! - сердито воскликнула мама, услышав это предложение. - У Валентина?! Никогда! Он... он какой-то... инопланетянин. Придумаешь тоже. Он тебя уморит.

- Но себя-то не уморил...

- В коморке, которую он снимает, повернуться негде. Нет, нет, все это фантазии, - решительно заключила мама.

Но Костя не отступал, хоть и знал, что отношения у дяди Вали с мамой сложные. Тот, наверное, догадывался, что Татьяна Петровна его недолюбливает и старается от него отгородиться. Он приходил только тогда, когда возвращался из рейса папа. Разговоры у братьев были короткие, какие-то неясные, потому что понимали они друг друга с полуслова. Но некоторые слова: "каракатицы", "моллюски", "актинии", "мурены"... которые произносились негромко, были загадочно притягательны.

Мама торопилась увести Костю от братьев в другую комнату, шепнув: "Дай им поговорить... Не мешай..." Боялась, как бы он не набрался фантазий этого "чудака" (так она сказала папе). Но сейчас положение у нее безвыходное.

Мама снова взяла в руки телеграмму и глубоко задумалась. Потом огляделась, будто кто-то неведомый мог ей что-то подсказать, и Костя почти равнодушно заметил:

- Если у него в коморке тесно, пусть переедет пока к нам. - Он очень боялся выдать свое желание побыть хоть недельку вместе с "чудаком" дядей Валей.

- Исключается, - проговорила мама, но голос ее на этот раз звучал не очень уверенно.

Костя усилил натиск, но так, чтоб мама этого не заметила:

- Взять меня с собой ты не можешь. Ехать тебе надо, остается только попросить дядю Валю. А я постараюсь ему не очень докучать. Костя встал, вышел на кухню, погладил Жужу, будто продолжать разговор не собирался, будто ему безразлично, как поступит мама. Возражать или высказывать свою заинтересованность ни в коем случае нельзя. Мама забеспокоится и тогда - все пропало. Длинно зазвонил телефон, и Татьяна Петровна схватила трубку.

- Междугородняя. Да, да, конечно, помню, Мария Ивановна, соседка... Так что говорят врачи?

Из телефонного разговора Костя понял: мама должна немедленно выехать. Слушая соседку, она утирала слезы, кивала, изредка вставляя:

- Да, да... Я самолетом. - Положив трубку, мама некоторое время сидела неподвижно, потом стала торопливо складывать в сумку свои вещи.

Костя принес ей из ванной комнаты зубную щетку, мыло.

- Спасибо, сынок, - пробормотала она и, оглядевшись, глухо сказала: - Пойдем.

- Куда? - будто бы не понял он.

- Заедем на такси к дяде Вале... Только бы он был дома! А уж потом в аэропорт.

В машине мама немного успокоилась. Шофер убедил ее, что по телеграмме ей сразу же дадут билет. Он сам недавно летал к больному отцу. Так что теперь маме оставалось сделать последнее распоряжение.

- Дай слово, что ноги твоей не будет в Аркадии, - как всегда, строго начала она.

- Но я могу с дядей Валей.

- Нет! Ни с ним, ни без него! Вернусь, тогда поедем в твою Аркадию. Дай слово, иначе мне не будет покоя. - Мама достала платочек.

Костя не выносил, когда дело доходило до платочка.

- Даю слово, что в Аркадию не поеду, - поспешно проговорил он.

- По утрам дядя Валя пусть обязательно варит манную кашу... От этих слов Костю даже передернуло, - вспомнилось, как дразнилась ехидина-Тейка. Жаль, что теперь уж ее не увидеть.