Тайна золотых актиний

— Бейте людоеда! Бейте людоеда! — кричала она из-за железных прутьев ворот.

Подбежал и Руслан, ухватился за кожаную петлю, которую так и не выпустил Валентин.

Арс остервенело вырывался, пытаясь схватить кого-нибудь за руку.

— Арсик, Арсик, ко мне! — подойдя, ласково запела хозяйка. Но пес и ухом не повел.

— Намордник! — крикнул Валентин.

Костя выхватил из рук хозяйки намордник и металлический поводок.

Арс не давался, вертел головой… Глаза его были налиты кровью. Пока надели намордник, он все же успел зацепить своим огромным клыком Руслана.

— Осторожно, осторожно! Собака восемьсот рублей стоит! возмущенно крикнула хозяйка, намотав на руку звенящий поводок.

Всегда спокойный, добрый, сдержанный Валентин пришел в ярость. Он смотрел на хозяйку уже не голубыми, а какими-то побелевшими от ярости глазами.

— Мы будем жаловаться, — поспешно ретируясь, выкрикнула хозяйка Арсика. — Мой муж призовет вас, хулиганов, к порядку! Арсик, не оборачиваясь, трусил за хозяйкой.

— Пошли ребята! — Валентин крепко потер рубец над ухом. Руки у него дрожали.

Жужа тоже дрожала. Костя молча взял ее на руки и прижал к себе. Собачонка, по обыкновению, ткнулась влажным носиком в его шею.

ГЛАВА X

Вечером трое друзей прибыли на Приморский бульвар. Валентин остался дома. Сказал, что надо к утру подготовить лекцию, да и борщ пора уже сварить. Словом, приготовить на завтра обед.

Однако Костя подозревал, что Валентин хочет еще и отдохнуть. Непроизвольно он несколько раз касался ладонью виска — болит, наверное, рубец. Разнервничался из-за этой мерзкой Тейки. Чего ее в скалы понесло?! Не могла она что ли с Жужей, где-либо на бережку посидеть.

Теперь, если б Руслан ее как следует проучил, он, Костя, не стал бы заступаться: «Разве можно так с девочкой?!» Можно и нужно.

Хуже любого мальчишки. И если ведешь себя, как мальчишка, так и получи, что положено. Вдруг это был бы не Арсик, а какая-нибудь Нерочка, в клочки бы изорвала Жужу. И он, Костя, хорош, кому доверил собачку.

— Ты чего? — спросил Руслан.

Они переходили площадь Потемкинцев, и Тейка, конечно, вырвалась вперед.

— Да так… — неопределенно протянул Костя.

— Мне тоже не по себе, — признался Руслан. — Но все обошлось. И Валентин попьет лекарства, примет таблетки… С ним это бывало. Он потому нас и услал. Не любит, чтоб видели, когда ему плохо. Все скрывает. Он и в больнице, когда лежал, не хотел, чтоб его навещали, беспокоились. Наверное, мы потому тебя там никогда и не видели.

Костя вдруг почувствовал, как что-то горячее заливает ему щеки, уши, шею. Ведь и впрямь, он ни разу не навестил своего родного дядю. Даже не знает, навещала ли его мама.

«Мы» — Руслан с Тейкой, ходили, навещали. Какой же он, Костя… чистенький, гладенький воспитанный подонок. Еще и Тейку за ее всякие фокусы осуждает. Да он в тысячу раз хуже…

При нем мама о «Нахимове» говорить не позволяла. Ну она не позволяла, а сам-то он разве ничего не знал? Валентина ведь сразу перевезли в Одессу. Нет, нет. Это не оправдание! Он должен был, обязан был все узнать. Разве так, как он, мог бы поступить Василь Карпенко?!

Валентину бы в самый раз возненавидеть такого племянничка. А он с ним, Костей, возится, по-доброму расположен.

И до сих пор даже в голову не приходило, что у них три комнаты, а Валентин коморку снимает… Кому бы он дома помешал?!

— Хочу мороженого! — подойдя к Руслану, проныла Тейка.

Костя рассмеялся. Нет, не над ней. Ведь он, здоровый лоб, совсем недавно, ничуть не стесняясь, так же ныл, что-либо выклянчивая у мамы.

— Мороженого! — уже настойчиво повторила Тея. — Мама ведь дала тебе денег на мороженое.

— Пока перебьешься! — строго ответил Руслан и обратился к Косте, который заворожено смотрел в море. — Может, немного посидим. Я тоже люблю смотреть на порт, угадывать, какое судно откуда пришло, какой привезло груз.

— Сейчас главный груз идет в Ильичевск, — заметил Костя, усаживаясь на парапет, потому что все скамьи были заняты.

— Это понятно. Но здесь в тыщу раз красивей. Сверху и порт, и рейд видно. И наша лестница, и морвокзал.

Тейка толкнула брата под локоть, и он, наконец, сжалился: достал деньги.

— Ладно, иди, покупай. И нам тоже.

— Ага! — весело отозвалась Тея, побежала к киоску и чинно стала в очередь.

— Ты на каком судне будешь плавать, на пассажире или сухогрузе? — деловито спросил Руслан.

— Я? — Костя об этом никогда не думал. Впереди после школы еще институт. — На сухогрузе. — Иначе ответить он не мог. Тем более что и папа и дед плавали на грузовых судах.

— Правильно!.. Папа не хотел идти на «Адмирале Нахимове»… Ни за что не хотел. Не привык, а может, чувствовал… — Руслан замолчал.

Мимо них гуляющие проходили и парочками, и большими компаниями, громко смеялись, разговаривали. Возле памятника герцогу Ришелье, как обычно, стояла толпа туристов, и экскурсовод, указывая на дворец в конце бульвара, говорила обычные слова, как рождался город, порт, эти прекрасные здания. Толпы стояли здесь всегда — и зимой, и осенью, и летом, и весной. Можно было подумать, что они никуда и не уезжают отсюда.