Тайная библиотека

– Ну же, солнышко. Мне нужно молоко к обеду, а ты сегодня весь день на улице не была, – продолжила бабушка. – Заодно купишь для дедушки лакричных конфет, он их очень любит, ты же знаешь, и для себя что-нибудь прихвати.

Тилли покорно взяла пятифунтовую банкноту и вышла из дома.

После всего, что произошло, она буквально сгорала от желания вновь увидеть просочившиеся в реальный мир ИСКОРКИ ВОЛШЕБСТВА, но улица выглядела совершенно обычной.

Чтобы укрыться от ветра, девочка поплотнее закуталась в шарф, но когда стала вытаскивать из кармана пальто перчатки, то выронила деньги. Подгоняемая ветерком, банкнота заскользила по тротуару, Тилли бросилась её догонять и врезалась в кого-то, чей белый кроссовок припечатал пятифунтовую бумажку к месту, не давая ей улететь.

– Возьми, – сказал Оскар, поднимая банкноту и возвращая её Тилли.

– Спасибо, – поблагодарила она, засовывая деньги назад в карман и переступая с ноги на ногу от холода. – Вот, вышла молока купить, – пояснила Тилли и после небольшой паузы спросила: – Не хочешь пойти со мной?

– Можно, – ответил Оскар.

Память о последней неудачной беседе продолжала тенью стоять между ними. Шагая по улице, Матильда принялась искать безопасную тему для разговора.

– Что вы сегодня делали?

– Ничего, – ответил Оскар.

– Ну-ну. – Тилли обиженно замолчала. Пусть теперь сам что-нибудь скажет, не всё же ей одной отдуваться.

– Не сердись, я не хотел тебе нагрубить, – тут же пошёл на попятную мальчик. – Правда, не хотел. Просто после твоего ухода ровным счётом ничего интересного не произошло. Посетители, чай, пирожные. Всё как обычно.

– А хорошо, наверное, когда у тебя своё кафе, – моментально оттаяла Тилли. – Почти так же хорошо, как книжный магазин.

– Ничего, – снова повторил Оскар. – Мама любит это дело, а мне, по правде, всё равно. Занимайся она чем-нибудь другим, я тоже не возражал бы, тем более что я не всё время живу здесь. На все каникулы к отцу уезжаю, в Париж. Ну, да ты это уже знаешь.

– Ага. Ты хорошо говоришь по-французски?

– Нет, так, слегка. Вот когда мы с сестрой были маленькими, отец часто говорил с нами по-французски, но с тех пор я почти всё забыл, так что в Париже чувствую себя довольно неуверенно. Да и моя дислексия не помогает: слова никак не запоминаются, из головы всё выскакивает. Папа очень много работает, даже когда я приезжаю к нему, поэтому уйму времени я провожу там с его мамой, моей французской бабулей. Мы с ней постоянно ходим в музеи и на выставки: она в своё время была иллюстратором и теперь пытается увлечь меня живописью, рисунком и всем таким прочим.

– А друзья у тебя там есть?

– Нет, если честно. Там вообще редко встретишь кого-нибудь из ребят, когда они не в школе. Есть в нашем доме один парень, примерно мой ровесник, но необщительный какой-то. Прошлым летом отец приглашал его в гости, но он сказал, что не придёт, потому что не говорит по-нашему. Хотя я уверен, что говорит.

Оскара прервал громкий смех, долетевший с противоположной стороны улицы. Посмотрев туда, они увидели девочек из класса Тилли.

– Это не Грейс, случайно? – спросил Оскар.

– По-моему, да, – ответила Матильда.

– Она вроде твоя подруга? Не хочешь поздороваться?

Тилли пожала плечами. Девочки вновь рассмеялись, а Тилли и Оскар машинально начали проверять, не застряло ли что-нибудь у них в волосах и не прилепился ли к подошве кусок туалетной бумаги.

– Не думаю, что это они над нами смеются, – решил Оскар, но в его голосе звучало сомнение.

– А я не думаю, что они вообще нас заметили, – ответила Тилли, и как раз в этот момент Грейс застенчиво подняла руку, чтобы помахать Тилли, но в последний момент передумала, спохватилась и побежала догонять подружек. Оставалось надеяться, что Грейс не заметила, как Тилли начала уже было махать ей в ответ.

– Выходит, вы с Грейс больше не дружите? – спросил Оскар. Весёлая девчоночья компания на противоположной стороне улицы свернула за угол, и их смех затих вдали.

– На самом деле я и сама не знаю, – помолчав, ответила Тилли и попыталась объяснить точнее: – Конечно, официально о разрыве мы друг другу с ней не объявляли, не писали прощальных записочек, и всё такое. Просто общаться с Грейс стало сложно, когда в её жизни появился баскетбол, а вместе с ним новые подруги по команде, ну и…

– Девчонки странные, – сказал Оскар.

– Ты на самом деле так думаешь? – разочарованно спросила Тилли.

– Нет-нет, – поспешно ответил он. – Просто я хотел сказать, что глупо было вам с Грейс перестать дружить из-за какого-то баскетбола.

– Не из-за самого баскетбола, – поправила Тилли. – А из-за всего, что с ним связано. И не глупо это вовсе. Глупо считать, что все девочки странные.

– Ну, ты же понимаешь, что я считаю странными не всех девчонок, – сказал Оскар. – Просто не понимаю, почему нельзя относиться к дружбе как-то проще? Неужели так трудно найти человека, с которым тебе приятно общаться? И что ещё-то нужно для дружбы, собственно говоря?

– Проблема в том, что на свете слишком мало людей, с которыми приятно общаться, – авторитетно заметила Тилли.

– Ну, у тебя по крайней мере есть…