Тайная дипломатия Кремля

Полпред в Англии и будущий академик Иван Михайлович Майский вспоминал потом, как попал на заседание политбюро в последние дни апреля 1939 года. Сталин вел себя по отношению к Литвинову недружелюбно, глава правительства Молотов просто обвинял наркома во всех грехах — его судьба была уже решена. Наркомат иностранных дел ждала чистка, на это нацелили чекистов. 3 мая 1939 года политбюро приняло постановление «Об аппарате НКИД»:

«Поручить тт. Берия (председатель), Маленкову, Деканозову и Чечулину навести порядок в аппарате НКИД, выяснить дефекты в его структуре, особенно в секретной его части, и ежедневно докладывать о результатах своей работы тт. Молотову и Сталину».

Владимир Георгиевич Деканозов был начальником 3-го (контрразведывательного) отдела Главного управления государственной безопасности НКВД, Сергей Федорович Чечулин с двадцатых годов работал в шифрбюро ЦК, ведал секретной перепиской партаппарата.

4 мая с утра здание НКИД окружили чекисты. Приехал новый нарком иностранных дел — Молотов, с ним — секретарь ЦК, начальник управления руководящих кадров Георгий Маленков и нарком внутренних дел Лаврентий Берия. Они сказали Литвинову, что он освобожден от должности. Руководителей отделов и старших дипломатов по одному вызывали в кабинет наркома, объяснив, что там заседает комиссия ЦК. За столом на главном месте расположился Молотов, справа от него — Деканозов, только что назначенный его заместителем, слева — Берия и Маленков. В некотором отдалении сидел Литвинов.

Молотов что-то записывал. Деканозов слушал молча. Маленков тоже не проронил ни слова. Берия слушал внимательно и высказывался. Он лучше других знал тех, кто предстал в тот день перед комиссией, — на них в соседнем здании, где располагался НКВД, уже собрали материалы, и большинство будет вскоре арестовано.

После этой процедуры знакомства Молотова с аппаратом наркомата Литвинов сразу уехал на дачу. Ему сменили охрану, телефон правительственной связи отключили. В наркомате провели собрание. Молотов объяснил, почему убрали его предшественника: Товарищ Литвинов не обеспечил проведение партийной линии, линии ЦК в наркомате. Неверно определять прежний НКИД как небольшевистский наркомат, но в вопросе о подборе и воспитании кадров НКИД не был вполне большевистским, так как товарищ Литвинов держался за ряд чуждых и враждебных партии и советскому государству людей и проявил непартийное отношение к новым людям, перешедшим в наркомат».

Собрание единогласно приняло резолюцию:

«ЦК ВКП(б) и лично товарищ Сталин уделяют огромное внимание Наркоминделу, и лучшим примером и доказательством этого является то, что во главе Народного комиссариата иностранных дел поставлен лучший соратник товарища Сталина — Вячеслав Михайлович Молотов».

Новый нарком обошел все политические отделы. Сотрудников собирали в кабинете заведующего, туда заходил Молотов. Его сопровождал заместитель наркома Владимир Петрович Потемкин. Он представлял Молотову руководителя отдела, а тот своих сотрудников.

Молотовский секретариат в наркомате укомплектовали людьми со стороны. Владимир Николаевич Павлов в марте 1939 года защитил дипломную работу на теплоэнергетическом факультете Московского энергетического института. В апреле Павлова вызвали в ЦК. Может быть, на него обратила внимания секретарь партбюро института Валерия Алексеевна Голубцова, жена Маленкова? Павлову устроили экзамен по английскому и немецкому языкам, которые он знал с детства. После беседы с Маленковым его на машине отвезли в Наркоминдел и повели прямо к Молотову. «Он просмотрел мое досье, — вспоминал Павлов, — и сообщил, что я назначаюсь помощником наркома. Мои возражения и, в частности, довод о том, что я хотел бы остаться на научной работе, где я надеюсь принести больше пользы государству, были отвергнуты Молотовым ссылкой на партийную дисциплину.

С 3 июля 1939 года началась моя новая работа и жизнь. Стало ясно также, что я не один мобилизованный на работу в Наркоминдел. В коридорах ЦК и в приемной Молотова в Наркоминделе находилось несколько человек чуть старше моего возраста, проходивших процедуру отбора на работу в наркомат».

Пренебрежительное отношение к прежнему руководству наркомата читается в воспоминаниях Павлова:

«Одним из первых поручений, выполненных мною, был разбор документов бывшего наркома М.М. Литвинова. Они хранились у него в хаотичном состоянии. Многие не были им даже прочитаны. Особенно это касалось донесений нашей разведки из-за рубежа. Ящики его письменного стола были «хранилищами» промасленных бумажек из-под бутербродов».

После снятия Литвинова была устроена чистка наркомата от «негодных, сомнительных и враждебных элементов». Деканозов занял кабинет Бориса Спиридоновича Стомонякова. Попавших в немилость дипломатов арестовывали прямо в его кабинете. Деканозов с удовольствием помогал товарищам из НКВД.

Посол Владимир Иванович Ерофеев, который стал помощником Молотова, рассказывал мне: «Когда пришел в Наркомат иностранных дел, там оставалось буквально два-три человека, работавших с Литвиновым. Весь аппарат поменяли».