Тайная игра

Ллувеллин молча уставился на Лео желтыми рептильими глазами. Лео вспомнил, что глаза у него не желтые. Другие, человеческие. Темные, кажется, синие. Интересно, он вообще помнит, как выглядит?

Собака зевнула обеими пастями, поднялась и, простучав когтями, вышла из комнаты. Змеиные хвосты волоклись за ней темным веером. Вот, кстати, кто настоящий орф. А не те поделки из ликоев и алеманских полицейских псов, которые слепил на коленке Надзор.

— Ладно, я не за тем пришел, чтобы ругаться, — вздохнул Лео. — И не для того, чтоб спорить. Я искал в простецовой школе ребенка-мага, и я его нашел. Ты мне поможешь его вывезти.

— Держи карман. Какого демона я? Это ваши с Беласко дела.

— Фактотум Беласко не смог выполнить задание.

Артур фыркнул:

— И почему я не удивлен?

— Сам Беласко в отъезде. Время не ждет. Ты должен мне помочь.

— Вывезти простецового мажонка? — Ллувеллин сморщился, словно собрался плюнуть, но все же удержался. — Как тебе такое в голову пришло? Да я и пальцем не пошевельну.

— Не простецового, Арчи. Это сын Ассунты. Рафаэль Нерео Аларих Сантана. Насколько я помню, ты близко знал его мать.

Ллувелин замер. Несколько мгновений пялился на Лео быстро темнеющими глазами, потом отвернулся к окну. Долго не произносил ни слова. На стеклах мерцали крохотные радуги — то ли мелкие трещины, то ли осевшая фуза, то ли паутина.

Лео не стал его дожимать, поднялся, прошел к сложенному из обломков кирпичей очагу, заменявшему атанор. Очаг был сработан прямо посреди гостиной, кирпичи свалены кое-как, и в центре, прямо в воздухе, клубился ком флагестона, синего от переизбытка мезлы.

Лео взял черпак на длинной ручке, подозвал из целехонькой зеркальной горки чистую фарфоровую чашку и налил себе из котла глоток отвара. В котле могло вариться что угодно, любое зелье, но сейчас там был просто чай. Душица, чабрец, мята, неведомо откуда добытые листья и ягоды земляники.

Ллувеллин пошевелился.

— У нее был сын? Откуда ты знаешь? Он сам сказал?

— Его тульпа сказала.

— У него есть тульпа? Воплощенная?

— Даже две.

— Сколько ему?

— Шестнадцать.

Ллувеллин присвистнул. Опять долгая пауза.

Годы считает, похоже. Считай, считай, сын змеи. Лео осторожно выдохнул.

— Значит, Ассунта прятала его, — пробормотал Артур очень тихо. — И от своих прятала. Я не знал.

— Ее полное право, — сказал Лео, качая в чашке ароматный отвар. — Теперь ты знаешь.

— Шестнадцать лет. Две тульпы. У бедной Анны ни одной не было в семнадцать.

Лео поднял глаза на Ллувеллина — тот стоял к нему спиной, опершись о подоконник. Ага, вот и хвост, и потолще, чем змеиный. Вполне себе драконий хвост. Как же без хвоста потомку Мелюзины? И без ядовитых зубов.

— Беласко будет локти кусать, когда узнает, что его фактотум провалил дело, — выговорил Лео, стараясь не слушать лепет совести, — и что мне больше не к кому было обратиться. Но разве я могу отдать истинного мага, хоть и очень юного, Мануэлю де Лериде? Знаешь, что он с мальчиком сделает?

— Знаю, — сквозь зубы процедил Артур, — то же, что сделал с его матерью.

Ах, вот где причины маниакальной ненависти. Лео подлил масла:

— Для начала он уничтожит тульп. Отрежет их от сознания хоста, а то, что от хоста останется, можно будет уже спокойно сдавать в какое-нибудь благотворительное учреждение. Насколько я знаю, у Ассунты хватило сил не позволить сделать такое с собой. Но ее сын…

Ллувеллин коротко хохотнул и обернулся:

— Ну и циничная же ты тварь, дружок, а? Беласко, помнится, жаловался, что у него племянник — рохля прекраснодушная, бессмысленная. Что ж, могу его поздравить с достойным громкой фамилии родичем. Ловко же ты продаешь своего подопечного.

— Не продаю, а хочу спасти. Честно, Артур. Хочу вытащить его из школы. Ради этого я поторгуюсь и с инквизитором. Но начал все-таки с тебя. Лучше пусть он будет у тебя, чем в палате душевнобольных.

Ллувеллин хмыкнул.

— Хорошенького ты обо мне мнения. В жизни никого не заставлял плясать под свою дудку. Кто хотел — тот плясал, кто не хочет, — он дернул подбородком, — тому скатертью дорога. Куда парень… как ты сказал? Рафаэль?

— Рафаэль. Но ему, кажется, больше нравится Эмери.

— Куда Эмери пожелает, туда и отправлю. Захочет к Белому Льву — отправлю к Белому Льву. Захочет остаться со мной — останется.

— Вот это другой разговор. — Лео отставил чашку, — Я рад, что не дошло до торговли. Смотри, нужно, чтобы ты со своими людьми был у школы в оговоренное время, отвлек Санкта Веритас, а я выведу мальчика…

Глава 16

— Молодой человек, ваши документы.

Какой-то дурной сон. Лео обернулся, моргая — дорогу назад, на улицу, загородили двое эмэновцев в серых шинелях.

— Младший лейтенант Богумил Мицкевич, — представился один из них, и Лео его узнал.

— Я вас помню, лейтенант, а вы меня нет? Я учитель истории. Что-то стряслось в школе? Неужели опять убийство?

— Покажите документы, — настаивал эмэновец, и Лео послушно достал паспорт.

Вернулся в школу он уже засветло — пока договаривались с Ллувеллином, пока спорили, пока сошлись на более-менее приемлемом для обоих компромиссе, наступило утро.