Тайная игра

— Честно говоря, не очень. — Лео сунул значок и лист с адресами в карман пальто. И оставил руки в карманах, чтобы незаметно было, как дрожат пальцы. — Собак, тем более механических, я, признаться, побаиваюсь.

— Орфы лишь отчасти механические. Это, скорее, големы, но не такие, каких делают малефики. Они собраны из живой плоти с техническим усилением, в них подселены служебные духи Сияющей Клиппы[16]. Пока, насколько мне известно, не очень устойчивые. Но Надзор работает над этим. Финансирование у них прекрасное, умения вот только не хватает.

— Вот именно, что не очень устойчивые!

Де Лерида улыбнулся.

— Пойдемте, я провожу вас.

Если Лео еще надеялся улизнуть через крышу интерната, то теперь оставалось только держать хорошую мину и до последнего сохранять достоинство.

Они спустились из кабинета директора на первый этаж и миновали холл. На крыльце уже собрались эмэновцы с майором Хартманом во главе. Дюбо и Фоули топтались тут же.

Школьные всегда запертые ворота были распахнуты, к ним тылом пристроился эмэновский бронированный фургон — другой, не тот, который стоял у казарм. Из фургона на землю один за другим выходили бойцы Особого Отряда, и вместе с ними на коротких поводках спрыгивали на землю орфы.

Они и правда отдаленно напоминали собак — алеманских полицейских псов, похоже, их взяли за основу. Черные с рыжим подпалом, высокие, с узкими мордами и острыми, вертикально стоящими ушами. Однако губы и нос, не считая переносицы, оказались почти лысыми, шерсть на боках выглядела редкой, клочковатой, с характерной «волчьей» текстурой, а спины больше напоминали покатые кошачьи — все это были явные следы метаморфированых тел лико́ев[17], воплощенных духов. Горло, живот и бо́льшая часть лап материализованы лишь частично, и сквозь волокнистый туман сочилось синеватое свечение абсолюта.

Псов было четверо, корпус каждого охватывала шлейка, густо расписанная глифами и увешанная печатями. Кроме шлейки имелись еще тяжелые металлические ошейники с гравировкой. Лео едва сдержался, чтобы не фыркнуть.

— Надзор настолько не был уверен в своих питомцах, что навесил на них трехуровневую защиту и контроль. Интересно, чего они боялись больше — что твари вырвутся и превратят окружающих в фарш или что сами на этот фарш распадутся?

— Не зевайте, Лео.

Де Лерида положил руку ему на плечо, аккуратно проталкивая его вперед, сквозь толпу на крыльце. Четыре пары светящихся тусклой синевой собачьих глаз остановились на Лео. Уши встали торчком. Самый ближний орф глухо зарычал.

Может, орфы не слишком ловко скроены и сшиты, однако дело свое знают отлично. За первым псом, натягивая поводки, оскалились и зарычали остальные.

— Придержите собак, — потребовал инквизитор, твердо сжимая пальцы на плече Лео, — дайте пройти.

— А куда вы собрались, де Лерида? — поинтересовался майор Хартман. — У меня к вам еще разговор есть.

— Я никуда не ухожу, господин Хартман, — с неприязнью отозвался тот, — или вы думаете, я пойду гулять по городу в пиджаке? Пропустите моего человека, и будет вам разговор и все, что захотите. Господин Грис, жду вас вечером с докладом.

Пальцы разжались. Не чуя под собой ног, Лео прошел мимо фургона в ворота и далее — на улицу.

И, не оглядываясь, до поворота. Завернул за угол — и бросился бежать.

И бежал до самой трамвайной остановки.

Глава 8

В старом городе — невзирая на недавний катаклизм и множество опасностей, подстерегающих неосторожных путников по мере приближения к трансценденту — как ни странно, кипела жизнь.

Внешний периметр отчужденной зоны отмечали высокие проволочные заграждения и контрольно-пропускные пункты Надзора. Периметр охватывал старый центр столицы по кольцу бульваров — где-то километра на полтора шире, чем купол трансцендента, едва различимый сейчас опаловой линзой в дневном небе. Многие дома, примыкавшие снаружи к периметру, оставались нежилыми, хотя запрета селиться там не было, да и опасности особой тоже.

Пролом в сефиру Милосердия, в Хесед, созданный Красным Львом и его соратниками, более-менее стабилизировался за прошедшие пять лет.

Слово Сотворения из Старшей Реальности, потенциал в чистом виде, неистовая, ничем не ограниченная горняя Любовь, что щедро рассеивает свое семя и не спрашивает согласия, снесла сердцевину города вместе с полутора сотнями верных соратников Красного Льва и им самим, вместе с парой эскадронов Рыцарей Креста, с особым отрядом Санкта Интегритас, сдерживающих магических существ, с техниками Артефактория (обеспечение поддержки щитов), с пехотой и артефакторной артиллерией, вместе с императорским дворцом, с музеями, парками, кварталами знати, государственными учреждениями и десятками тысяч жизней обычных горожан. Исковеркала, скомкала, расплавила, превратила в первичный бульон и пошла лепить из него такое, чему в человеческом воображении даже названия не нашлось.

Красный Лев ошибся — ни обуздать, ни использовать эманации Хесед оказалось невозможно. Смертным такое не под силу.