Тайная история лорда Байрона, вампира. Раб своей жажды

Голос ее прокатился по комнате градом серебряных монеток, и в то же время он был какой-то отдаленный, словно исходил с большой глубины.

— Мы хотели бы, чтобы вы помогли нам вылечиться, доктор Элиот.

— В чем состоит ваша болезнь? — спросил я.

— Это заболевание крови.

— Но как оно проявляется? Каковы симптомы?

Гайдэ взглянула на лорда Рутвена, который рассматривал свой бокал с вином.

— Полагаю,— сказал он,— что мы страдаем какой-то формой анемии.

— Понятно.— Я изучил их лица, отмечая бледность.— И отсюда ваш интерес к переливаниям крови?

— Да,— слегка наклонил голову он.— И поэтому, в свою очередь, мы хотим знать, к какому сангвигену, к какой группе крови мы принадлежим... Выясните это для нас. Верните нам здоровье. Вылечите болезнь, поразившую нашу кровь... Уверяю вас, доктор, вы не пожалеете, ведь я окажусь вашим должником.

— Не сомневаюсь,— ответил я,— но взятка, право, не нужна.

— Чушь. Взятка всегда помогает. Вы противоречите лишь из тщеславия.

Лорд Рутвен вынул из внутреннего кармана какую-то бумагу и взглянул на нее.

— Сколько будет стоить установка основного оборудования для вашей клиники?

Я тщательно прикинул и ответил:

— Пятьсот фунтов.

— Прошу! — сразу промолвил он, что-то быстро нацарапал на бумаге и пододвинул ее ко мне.— Предъявите моим банкирам завтра. Они позаботятся, чтобы вы получили деньги!

— Милорд, это потрясающая щедрость.

— Тогда отзовитесь на нее,— глаза его сузились,— своей щедростью.

Не сводя с меня глаз, он потянулся к руке Гайдэ и слегка пожал ее. По лицу его пробежала тень боли, но сразу исчезла.

— Мне нужны пробы вашей крови,'— заявил я, отодвигая стул.

— Конечно. Возьмите сейчас.

— Не могу, у меня нет оборудования, но если я приеду завтра...

Лорд Рутвен жестом остановил меня. Он полез вниз, послышался звук отпираемого ящика, из которого он что-то вынул, затем лорд Рутвен вновь выпрямился на стуле и положил передо мной два шприца.

Я покачал головой:

— Но кровь свернется...

— Нет.

— Но у меня нет нитрата натрия. Мне нужен...

— Не будем откладывать, доктор. Болезнь наша состоит в том, что кровь у нас всегда жидкая.

— Гемофилия?

Лорд Рутвен насмешливо улыбнулся:

— Шрамы рубцуются. Всегда рубцуются. Но когда нашу кровь берут из вены, как вы возьмете ее через кончик иглы, она не свертывается. Если не верите мне, доктор Элиот, попробуйте сами.

Я с сомнением взглянул на него, но он уже снял пиджак и закатал рукав. Он зажал синюю вену и смотрел на нее, чуть прикрыв глаза словно в экстазе.

— Мне нужен контейнер, колба для перевозки,— сказал я.

Лорд Рутвен усмехнулся и кивком головы подозвал горничную. Я увидел у нее в руках две бутылки из-под шампанского и открыл было рот, чтобы запротестовать, но лорд Рутвен поднял руку.

— Их вполне достаточно,— настоял он.— Так что, прошу, ни слова.

Я пожал плечами. У него явно был вкус к мелодраме, на который мне стоило обратить внимание. Я поставил одну из бутылок около лорда Рутвена и взял шприц. Кровь из вены потекла очень быстро, и, вынув шприц, я увидел у него на лице выражение глубокого удовольствия. Он, не мигая, следил, как я опорожнил шприц в бутылку, и затем заткнул сосуд пробкой. Подняв бутылку, лорд Рутвен посмотрел через толстое зеленое стекло на кровь.

— Какая очаровательная готика,— пробормотал он, протягивая бутылку мне.— За ваше доброе здоровье!

Я взял пробу крови и у Гайдэ. Вена ее оказалась толще, чем у лорда Рутвена. Мне не удалось проткнуть ее с первой попытки. Я извинился перед Гайдэ, но она будто не почувствовала никакой боли, а просто улыбнулась — как мне показалось, печально. Со второй попытки мне удалось взять кровь, которая оказалась до невозможности густой, темной и клейкой.

Я хранил обе пробы отдельно и каждую из них, в свою очередь, разделил еще на две части. Две пробирки я поставил на лед. А еще две сейчас предо мной, на конторке, в то время как я наговариваю это на фонограф. Хочу проверить утверждение лорда Рутвена, что его кровь не свертывается. Пусть постоит при комнатной температуре до утра. А сейчас уже поздно, пора ложиться спать.

16 мая. Лорд Рутвен оказался совершенно прав. Такое кажется невозможным, но все пробы крови — и те, что стояли в холоде, и те, что хранились при комнатной температуре,— остались жидкими. Хочу их изучить повнимательнее. Займусь этим после утреннего обхода

1 час дня. Разделение красных кровяных клеток и плазмы ярко выражено. Удивительно быстрый процесс — он занял, по моим подсчетам, 13—14 часов вместо обычных суток. Что бы это значило?