Тайная мать

От его доброты у меня перехватывает горло. Просто не верится, что он слышал всю грязь, которой облили меня по телевизору, и продолжает считать меня порядочным человеком. Телефон снова начинает звонить: это опять Бен. На этот раз я отвечаю.

– Алло. – Мой голос звучит жалобно, почти жалко.

– Тесса, я только что отправил тебе сообщение. У тебя всё в порядке?

– Нет, вообще-то.

– Мне приехать?

– Лучше не надо. – Я вымученно усмехаюсь. – Тут половина Флит-стрит[1] у моего дома пасется.

– Черт. Я все равно приеду. Мне-то на них плевать.

– Бен, я так благодарна тебе за этот звонок… Сказать тебе не могу, до чего я… – Тут у меня срывается голос, и я беру паузу, чтобы перевести дыхание. – В общем, ты не обязан был это делать.

– Еще как обязан. Мне же надо было проверить, как ты. И вообще, я хочу, чтобы ты знала – я на твоей стороне, понятно?

Ну вот, зачем он так? Лучше бы сказал что-нибудь погрубее… Просто не представляю, как я теперь смогу ответить ему, не расплакавшись.

– Тесс? Ты меня слышишь?

– Да, – пищу я.

– Ну всё. Я сейчас еду.

– Нет! – Я снова перевожу дух. – Нет-нет, у меня всё в норме, спасибо. Я сейчас лягу спать, а завтра, будем надеяться, они потеряют ко мне интерес.

– Тебе не обязательно выходить завтра на работу. Отсидись дома сколько понадобится.

– Спасибо, но сейчас работа – это все, что у меня есть. – Звучит до того пронзительно, что я, спохватившись, добавляю еще один вымученный смешок. – Я лучше приду, если ты не против.

– Конечно, не против. Но только если ты уверена, что так будет для тебя лучше.

– На все сто, – отвечаю я, чувствуя, как по моим щекам катятся горячие слезы.

– Хорошо, тогда до завтра. Только обязательно позвони мне, если что. Я серьезно.

– Хорошо. Спасибо, это так важно для меня… знать, что хоть кто-то меня поддерживает. Знаешь, они ведь всё наизнанку вывернули.

– Представляю, – говорит Моретти негромко.

– Ну ладно, до встречи, Бен.

– Пока, Тесс.

Я с неохотой нажимаю отбой и первые несколько минут после звонка ощущаю даже какой-то прилив бодрости. Но быстро возвращаюсь к мысли, что, несмотря на доброту Бена, я в этой истории одна против всех. Боясь даже подумать о том, как проведу эту ночь, подхожу к раковине, набираю в стакан воды и иду наверх.

Неужели этот кошмар никогда не кончится?

Глава 9

Просыпаюсь еще до будильника. Странно, но я проспала всю ночь. Как – это уже другое дело. Мне снились хнычущие младенцы, вопящие журналисты и – совсем уже странно – люди с акульими мордами вместо лиц. Ну и пусть; главное, что я все же спала. Но едва я открываю глаза, как события прошедшего дня наваливаются на меня с новой силой. Скотт, Элли, их ребенок, журналисты… Наверное, меня опять вызовут в полицию. После всей той шумихи, которую подняла вокруг меня пресса, на них теперь тоже будут давить, требовать, чтобы они скорее выясняли, кто такой Гарри и откуда он взялся. И самое главное, как он оказался у меня в кухне.

Срабатывает будильник, и его сигнал посылает под откос стройный поезд моих мыслей. Может, оно и к лучшему. Что толку ломать голову над тем, что да как теперь будет. Лучше всего встать, умыться, одеться, добраться до работы и постараться ни о чем не думать. Конечно, проще сказать, чем сделать, но я все же попробую. Хорошо, что Бен на моей стороне. И я задаю себе вопрос: интересно, видел ли Скотт вчера новости и не толпятся ли журналисты у порога его квартиры? Очень мило с его стороны, что он позвонил и узнал, как у меня дела.

Выскальзываю из постели и на цыпочках подхожу к окну. Отвожу уголок занавески и заглядываю в сырое, темное утро. И тут же вздрагиваю всем телом: перед моим домом та же толпа, что и вчера, – журналисты болтают между собой, пересмеиваются. Им совершенно все равно, как их жажда к собирательству сплетен отразится на моей жизни. Интересно, ночевали они тут или уже утром перегруппировались?

Меня начинает тошнить от страха, едва я представляю себе, как выйду на улицу и опять окажусь лицом к лицу с ними. Но ведь я ничего плохого не сделала, так почему я должна их бояться? Дело не только в них одних. Дело в том, что они снимают меня на фото и на видео, и пишут обо мне всякие гадости – так, что во всей стране нет уже, наверное, человека, который не был бы посвящен в мое прошлое и не делал бы сейчас выводы о том, что я могла, а что не могла сделать. Старые друзья и коллеги смотрят сейчас все это и качают головами – одни жалея, другие ненавидя меня за то, чем я, по их мнению, стала. И все уже заранее предполагают, что я виновна, хотя мне еще не дали и шанса доказать обратное.