Тайная мать

Принимаю душ, одеваюсь и на цыпочках спускаюсь по лестнице, слушая, как колотится мое сердце. Я не голодна, но все-таки вытрясаю в миску пригоршню хлопьев. Молока в доме нет, так что у меня есть выбор – сгрызть их сухими или залить водой. Я выбираю последнее, и оказывается, что это довольно вкусно. Не высший класс, конечно, но вполне съедобно. Жую и глотаю, жую и снова глотаю, не чувствуя вкуса. Главное, не думать о Скотте. Если я начну о нем думать, то уже точно не доберусь ни до какой работы, а так и проваляюсь весь день в постели, предаваясь печали. Представляю, как я, с зареванным лицом и опухшими глазами, вою от горя, швыряя в стену вещи. Но это лишь мое воображение; в реальности же вот она я, сижу, ем хлопья, собираюсь на работу.

Споласкиваю пустую миску, надеваю куртку, шапку, перчатки, хватаю сумку и телефон. До чего же жалко, что из моего дома нельзя выйти другим путем! Но я живу в доме-террасе – это один длинный дом, составленный из целого ряда мелких, боковые стены у них общие, а задние двери выходят в садики, также разделенные кустами и заборами высотой футов двадцать. Через такой не перелезешь. Ну можно, конечно, если очень постараться, но для всякого, кто не владеет техникой прыжка с шестом, выход остается один – через парадную дверь.

Собираюсь с духом. Напоминаю себе, что они ничем не могут мне навредить, поскольку не имеют права до меня дотронуться. Так что надо просто не обращать на них внимания – и всё. Идти, не поднимая головы, по своим делам. Ни на какие вопросы не отвечать и не плакать. Все просто и ясно. Тогда отчего же у меня так предательски дрожат ноги и сводит живот?

Ладно, хватит раздумывать, иди уже.

Я наклоняю голову и открываю входную дверь. В ту же секунду в темноте утра вспыхивает свет и раздаются частые щелчки фотоаппаратов. Журналисты столпились у моей калитки, прилипли к забору, окликают меня с тротуара. Забрасывают меня провокационными вопросами, на которые я, против воли, не могу не обращать внимания. Мимо проносится машина, водитель несколько раз жмет на сигнал. Кому адресовано это гудение, мне или репортерам, я не знаю.

Робко прохожу по дорожке и открываю калитку.

– Вы поговорите с нами, Тесса? Скажите нам, почему вы его взяли?

Сразу за калиткой мне надо повернуть налево, но они стоят у меня на пути. Я хочу обойти их и схожу с тротуара на проезжую часть, но они идут за мной следом. Значит, вежливость тут не поможет и надо действовать силой. Врезаюсь плечом в двух молодых парней в джинсах и парках. Те начинают ухмыляться, будто я только что предложила им новую веселую игру. Точно так же я прокладываю себе путь через всю толпу и убыстряю шаг.

– Посмотрите в объектив, Тесса! Дайте нам сделать хорошее фото!

Но я упорно не поднимаю головы. И продолжаю переставлять ноги: одна, вторая, одна, вторая. Главное, не думать о соседях и о том, что они подумают. И не забывать дышать. Не показывать им, как мне страшно.

– Откуда этот мальчик?

– Вы его похитили?

Их вопросы заставляют меня вспомнить милую мордашку Гарри, и я чувствую, как непрошеная слезинка выкатывается из глаза мне на щеку. Но я ее не вытираю – не хочу, чтобы они заметили, что довели меня до слез. К тому же сейчас я скорее зла, чем расстроена. Хочется крикнуть, чтобы они оставили меня в покое, но им это, вероятно, понравится, так что я молча продолжаю идти вперед. Навстречу попадаются пешеходы, я от них уворачиваюсь – то-то они, должно быть, дивятся, что это здесь происходит. А может быть, и нет, может, они видели новости и узнаю́т меня в лицо.

И что, этот бродячий цирк будет преследовать меня до самой работы?

Ладно, думаю я. Ладно. Идите за мной, вот увидите, мне плевать. Я расправляю плечи, провожу ладонью в перчатке по мокрой щеке и пускаюсь рысцой.

– От правды не убежишь, Тесса! – кричит мне кто-то из журналистов.

– Да вы не узнаете правду, даже если вам ткнут ею прямо в лицо! – кричу я в ответ и тут же прикусываю губу. Всё, конец моей решимости хранить молчаливое достоинство.

Мой ответ вызывает шквал новых вопросов.

– Так расскажите нам свою часть истории!

– Расскажите, как все было, Тесса.

– Вы взяли мальчика?

– Как он попал в ваш дом?

– Вы действовали одна?

Замолчите, заткнитесь, хватит!

Вдруг сзади – завывание приближающегося мотоцикла. Еще кто-то из прессы, на мою голову… Прямо рядом со мной мотоцикл сбрасывает скорость, а пассажир на заднем сиденье щелкает фотоаппаратом, выкрикивает мое имя и задает мне те же вопросы, что и остальные. Я застываю на месте, пропуская мотоцикл вперед, а потом перебегаю на другую сторону дороги, чтобы оказаться от него подальше, – пустая затея, они со своими телевиками и там меня достанут. Другие журналисты плотной толпой провожают меня на противоположный тротуар, без умолку выкрикивая вопросы и щелкая камерами.