Тайная одержимость

– Читай, – велел Александр, продолжая протягивать Касу рукопись.

– Александр…

– Просто прочти дневник, ладно? – Он насильно всучил его другу, – и все встанет на свои места.

Кас нахмурился больше, но сосредоточился на разоблачительной тетради.

– Что это? – Он повертел дневник перед собой.

– Узнаешь, когда ознакомишься с содержанием.

Недоверчиво глянув на Александра, Кас раскрыл первую страницу.

– А может, сам расскажешь в двух словах: боюсь, пока буду ознакамливаться с содержанием, ты вновь сбежишь, не осчастливив меня откровенной беседой.

– В двух словах не получится. Прочти сам. Тогда, вероятно, и объяснения мои не понадобятся.

Читать Касу не хотелось: скептический взгляд и недовольное выражение лица говорили именно об этом. Однако переборов свое нежелание, он все же прислушался к словам Александра.

Следующий час он не поднимал голову от дневника.

Глава 29

Стрелки часов аналогично метроному отбивали четкий ритм, отчего тишина, повисшая в комнате, становилась очевиднее – она начинала угнетать. Погруженные в свои мысли или же нет, но присутствующие молчали, тогда как Кассиэль, с особым вниманием наблюдавший за каждым, был убежден: им есть что сказать. Все же такое приходилось слышать не каждый день: чувства ferus к человеку, выпущенный в него яд, обеспеченное долголетие – последнее уже вопрос, но все же: чего еще они не знали о прошлом своих предков? Да и могло ли быть что-то помимо, что поразило бы их сильнее, открывшейся сегодня правды?

– Значит, где-то там – в городе, мире, на планете – живет-поживает еще одна кровная линия ferus, о существовании которой до сегодняшнего дня мы и понятия не имели? – выведя всех из состояния комы, Дей нарушил тишину. Кому что. Кого-то больше взволновала история бессмертной любви, например, самого Кассиэля, а кого-то – новоприобретенный «родственник», с равным им силовым потенциалом.

Не более получаса назад группа прибывших ferus ознакомилась с поражающей воображение рукописью: как только Кассиэль дочитал дневник, Александр направил ментальный зов присутствующей в городе троице с наказом срочно явиться к нему. И вот сейчас, в прекрасных хоромах лидера, они все вместе пытались осмыслить, переварить да утрамбовать в головах внезапно поступившую информацию. Следует ли говорить, что ни один из ferus о существовании дневников не догадывался и уж тем более не прятал их в хранилище, практически замуровав их в кирпичную стену.

– А может, существовала? – сделал поправку во времени Кассиэль. – Мы не знаем наверняка, жив ли таинственный ferus по сей день и были ли у него дети. Что-то подсказывает мне, что ответ на мой вопрос о жизни и смерти звучит как «Нет».

– Поскольку в случае «Да», мы бы давно его почувствовали, – вмешался в разговор Океан, устроившийся рядом с ним на странно удобной тахте: Кассиэлю всегда казалось, что эти плоские, в большинстве своем аляповатые диваны тверды и неуютны, хотя ему не раз приходилось на них восседать и убеждаться в обратном. Однако сугубо личные стереотипы рушить не хотелось.

– Не обязательно, – возразил Дей, грациозным движением отлепившись от письменного стола. – Он мог использовать очередное неизвестное нам заклинание или же сакру – что-то вроде «Выжженной Луны», – он взглянул поверх головы Кассиэля, – которой мог воспользоваться, к примеру, только увлеченный человеком ferus. – Александр, которому адресовался многозначительный взмах черных ресниц, на укол не отреагировал, и, несмотря на то что видеть его Кассиэль не мог, он был убежден, что внешних признаков недовольства также выказано не было.

– Значит, все же не я один обратил внимание на то, что собратец наш обезумел от человеческой женщины, а затем еще и… превратил ее в непонятно кого? – Ролан постукивал кончиками пальцев по ручке кресла.

– Не ты один. Я заметил, и я в это не верю, – ответил Океан. – Это как-то плохо укладывается в моей голове. От яда ferus не выживают. А тут девушка выжила, и с намеком на то, что стала неприкасаемой. Чуть ли не бессмертной.

– А ты, Александр, – Кассиэль обернулся к мужчине, остановившемуся у богато декорированных резных шкафов, у смежной с окнами стены, – в твоей голове такое хорошо укладывается?

Почему он задавал Александру неудобный для него вопрос, когда и без того знал ответ?

Хотел прекращения недомолвок. Пора называть вещи своим именами: «нуждаюсь, желаю, не выкинуть из головы», возможно даже «страдаю» (ну не дикость ли), а не «хочу понять, в чем ее особенность».

На Кассиэля перевели ничего не выражающий взгляд. Да, да, Александр, теперь всем известно, какие чувства ты питаешь к Нелли, так что начинай говорить начистоту. К тому же мы хотим знать, чего нам следует ожидать в будущем. Нас ты вряд ли покинешь, все-таки поколение мы более цивилизованное, но все же…

– Укладывается, – ответил Александр, так и не избавившись от замкнутого выражения лица.

Океан выдал что-то похожее на смешок – был удивлен или воздухом подавился, тогда как Дей не поленился добавить: