Тайная одержимость

А он все молчал. Смотрел, прожигал глазами, но ничего не говорил. Казалось, он изучал ее как крысу. Только чего он ждал? Что в панике она замечется по дому? От страха и безвыходности спрыгнет из окна? По его лицу невозможно что-либо понять. По всей видимости, оно способно выдать одно единственное выражение – невыразительное. И ведь даже не шелохнулся.

Ликерия тоже не двигалась. Казалось, сделай она резкое движение – и беды не избежать. Хотя нервы Ликерии щекотало, и с каждой пройденной секундой – все сильнее. Однако сделать шаг, отойти – значит, выпустить его, пускай и на долю секунды, из поля зрения. А разве могла она на такое решиться? Отвести глаза от… от кого? Кем он все-таки был?

Наверное, поэтому Ликерия уловила момент, когда в карих глубинах возникло напряжение. Слабое, едва заметное, но характер пронзительного взгляда изменился, заставив Ликерию мысленно прокладывать траекторию будущего побега с временной остановкой разве что у кухонных ножей.

Сейчас. Это произойдет именно сейчас. Наступил тот самый момент, когда всей ее двадцатипятилетней жизни пора проноситься перед глазами.

Вот только существовала небольшая проблема – Ликерия не хотела умирать, вот так, без почестей и славы. Не хотела прощаться с жизнью в этой убогой комнатушке, которую квартирой то назвать было сложно; не посмотрев мир, не заведя друзей…

– Понравилось зрелище? – Тихий, вкрадчивый голос; его глаза заблестели в хищном прищуре. Неспешно оттолкнувшись от двери, он плавно двинулся к ней.

Высок, наверное, все же красив, и определенно, несомненно, бесспорно, опасен. Прямо как в фильмах.

В мыслях раздался нервный смешок: ну не предел ли мечтаний – быть убитой привлекательным мужиком. Анита бы ей позавидовала.

А в реальности сковал дикий ужас. Мерзкий первобытный страх, вмиг парализовавший тело и разум. Лишь титаническими усилиями воли она нашла в себе силы оглядеться – отыскать хоть какое-то подобие защиты. И – быть не может – нашла!

На деревянной тумбочке слева от нее, в ворохе писем, счетов и рекламных буклетов, лежал небольшой столовый нож. Специального, для вскрытия писем, у нее не было, а рвать их она не любила. Вот и пользовалась тем, что имела.

Она шагнула назад, затем, так же медленно, в сторону и, стараясь не выдать своих намерений, не опуская пристального взгляда, потянулась за спасительным ножом.

А мужчина подошел много ближе, еще немного – уткнется в нее торсом. Ну почему бы уже не остановиться? Она не собиралась подпускать его вплотную. Быстро схватившись за нож, Ликерия выставила его перед собой.

Острие коснулось груди. Мужчина остановился и с некоторым удивлением взглянул на точку соприкосновения металла с собственным телом. Ликерия чуть надавила, закрепляя произведенный эффект.

– Не подходи, – выдохнула Ликерия.

Что ей теперь делать? Как быть? Убить? Но решится ли она на такое? Отнять жизнь у человека… А может и не человека, но кем бы мужчина ни являлся, он был живым, из плоти и крови.

Но ведь своя жизнь дороже? Дороже. А значит, назад дороги нет. При необходимости она не вздрогнет и вонзит этот нож прямо ему в сердце.

Мужчина поднял голову, с недоверием заглянул ей в глаза. И, о Боже, его собственные вспыхнули светом! Нереальным серебряным огоньком, таким, который привиделся ей сегодня в баре.

Ликерия перестала дышать, легкие отказывались принимать кислород.

Значит, не привиделся. Все, что произошло сегодня, было правдой, не существовало никакой игры воображения. Перед ней стоял монстр.

В панике она надавила на нож сильнее и сама почувствовала, как, преодолевая сопротивление, лезвие вторгается в твердую плоть. Сквозь тонкую ткань, выглядывающую из-под куртки, просочилась кровь – мокрое пятно на темной одежде. Только мужчина даже не вздрогнул. Ликерия подняла глаза – он смотрел на нее: тяжелый, выжидающий взгляд на фоне сведенных бровей и плотно сомкнутых губ.

Чего он ждал? Ее осечки? Удобного момента? Казалось, сделай она очередное движение, пошевели хотя бы пальцем, и этот нож окажется воткнутым в нее.

Мужчина задышал глубже – мощная грудь вздымалась и опускалась. Но не частота дыхания приковала ее внимание – дымок: алый дымок рассеивался по светлым радужкам глаз.

Под очередной атакой страха, Ликерия опустила взгляд на нож. Что могла Ликерия противопоставить этому мужчине – созданию, во многом ее превосходящему, имея в арсенале какой-то жалкий кухонный нож? Бесполезный нож!

И словно в ожидании этого момента, минут отчаяния и терзающих сомнений, мужчина двинулся вперед, сокращая и без того минимальное расстояние.

Рука Ликерии дрогнула и стала сгибаться под напором тела. Улетучилась былая уверенность, растворилась прежняя решимость. Оказавшись в состоянии оцепенения, все понимая, но, не имея ни сил, ни возможностей повлиять на происходящее, словно наблюдая за собой со стороны, Ликерия только и могла, что стоять и смотреть за тем, как лезвие утопает в податливой плоти.

Мужчина склонился к ней настолько близко, что она почувствовала его дыхание.