Тайная поклонница

Джулиан думал, что сумеет это сделать, окунется с головой в то, что заставляла его чувствовать Хэлли, но он оказался глупцом, недооценив масштабы. Ее плоть растягивалась вокруг него, взгляд был прикован к нему в поисках утешения, привязанности и благодарности, чувство собственничества почти сжало его сердце. Не было никакого расписания, к которому можно было бы вернуться. Не было ручки и бумаги, чтобы делать заметки. Не оставалось ничего другого, кроме как довериться тому, что она заставляла его чувствовать, черт бы побрал результат или последствия. У него не осталось инструментов, чтобы соорудить плотину. Каждым прикосновением пальцев к его лицу, каждым поцелуем она лишала его всего этого без остатка.

– Хэлли, – прорычал он ей в шею, начиная двигаться, схватив ее за волосы и беря ее. Он не мог сделать ничего другого, когда она вот так вцеплялась в него, испуская стон каждый раз, когда он входил глубже. Была ли ее девственность очевидна? Да. Боже, да. Он едва мог входить и выходить, она была такой чертовски уютной. И было столь же очевидно, что она получает удовольствие. Наслаждается собой. Им. Ее глаза остекленели, губы твердили его имя, и эти шелковистые мягкие бедра, они обнимали его так, как будто вообще не хотели, чтобы он уходил. Или останавливался. На самом деле, они подгоняли его, побуждая двигаться еще быстрее, и он сделал это, зарывшись языком в ее сладкий рот и ускоряя толчки бедрами.

– Ты делала с моим членом такие плохие вещи, милая. Просто прыгала с этими кудряшками в своих обтягивающих шортах, ни о чем на свете не заботясь, да? Что ж, теперь тебе придется иметь дело со мной. Ты должна показать свои красивые сиськи и разобраться со мной, верно?

– Да, – выдохнула она, ее плоть вокруг него напряглась, бедра нетерпеливо задвигались. Это был сигнал, разрешение двигаться жестче, быстрее, и он сделал это, прижимаясь к ее губам стонущим ртом и увеличивая темп. Дрожь пронзила его в тот момент, когда она познала свою силу. Поняла, что может стиснуть мышцы своего лона и превратить его в животное.

– Тебе нравится, – прошептала она.

– Да, да, мне это чертовски нравится, – хрипло выдохнул он. – Мне это нравится. Еще.

И это оказалась действительно опрометчивая просьба, потому что после этого он забыл собственное имя. Забыл, что это был ее первый раз и что они находятся не так уж далеко от публичного собрания. Когда она сжала вокруг него и без того слишком тугую плоть, ее глаза вспыхнули возбуждением от его отчаянного ответа, и он забыл обо всем. Впившись пальцами в землю, он ослеп, беря ее, чтобы унять боль между бедер. Брал, заявляя на нее права как на свою собственность – тут уж ничего не поделаешь. И этому не было никаких рациональных объяснений.

– Моя, милая, моя, – ворковал он ей на ухо, впиваясь зубами в ее шею.

Кто я такой? Он понятия не имел, знал лишь, что находился именно там, где должен был находиться. С ней. Даже когда у него закружилась голова и нависла паника из-за неизвестности, он не мог остановиться. Не существовало никакой остановки. Она была спасением, возвращением домой, желанием и женщиной.

– Хэлли. Хэлли.

– Да.

О чем он просил? Он не знал. Но она знала. Она знала, и знало ее тело, ее спина выгибалась, чтобы клитор мог тереться о его толкающийся член. Эта невероятная девственница заранее изучила свое тело, и он хвалил ее за это, целуя ей шею и сжимая руками ягодицы, стискивая их, чтобы наклониться и погладить там, где ей было нужно, возликовав, когда она прерывисто застонала в ответ и содрогнулась в очередном оргазме. Ее плоть сжалась вокруг него, не давая ему ничего сделать, кроме как глубоко войти и следовать за ней. Они вдвоем содрогались вместе на земле, целуясь и держась за руки.

Облегчения, которое испытал Джулиан, вообще не должно было существовать. Оно оказалось слишком сильным. Слишком могущественным. Как сможет он снова жить обычной повседневной жизнью, зная, что ему доступно это столкновение силы и слабости? Доступно им обоим?

Он попытался не рухнуть на нее сверху и потерпел неудачу, его тело было слишком напряжено. Но она приветствовала его, их языки лениво двигались во рту друг у друга, ее руки сжимали его ягодицы в расстегнутых штанах. С чувством собственности, которое он был не в состоянии передать.

– Я тоже твой, – сказал он, все еще восстанавливая дыхание. Сможет ли он когда-нибудь его вернуть? – На случай, если забыл упомянуть об этом.

– Я читаю между строк, – сонно пробормотала она.

Ничего не оставалось, как поцеловать ее, смакуя комок в горле. Моя. Когда ей понадобилось вздохнуть, он отстранился, изучая ее, все еще не в силах разорвать связь их тел, хотя ему нужно было это сделать.

– Я люблю тебя такой. Сонной и пригвожденной к земле, где ты не можешь создавать проблем.

Эти крошечные, женственные мышцы подрагивали вместе с уголками ее рта.

– Ты уверен?

– Беру свои слова обратно, – сказал он в грубом порыве, его член снова оживал.