Тайная полиция в России. От Ивана Грозного до Николая Второго

Илиодор, Гермоген и Митя заманили Распутина в одну из столичных церквей и потребовали, чтобы он поклялся никогда не переступать порога царского дворца. Распутин едва вырвался из их рук. Влияние «старца» возросло уже до такой степени, что по его жалобе был наказан епископ. Гермогена отрешили от участия в заседаниях Синода. Дворцовый комендант Дедюлин передал личное повеление императора выслать епископа из столицы, не останавливаясь перед применением силы. Этот приказ создал весьма щекотливую ситуацию. Подробности скандала проникли в широкую публику. В данном случае крайне правому епископу сочувствовали даже его политические противники, не говоря уже о верующих. В Департаменте полиции решили, что два жандармских офицера в штатском платье арестуют епископа. К облегчению генерала для поручений Герасимова, отвечавшего за эту операцию и всей душой сочувствовавшего епископу, Гермоген согласился не оказывать сопротивления.

Значительно труднее было смирить Илиодора. Иеромонах был заточен в монастырскую келью, но оттуда передал на волю письма императрицы, адресованные «старцу». По словам Распутина, эти письма были выкрадены иеромонахом еще во времена их дружбы. Императрица писала «старцу»: «Как томительно мне без тебя. Я только тогда душой отдыхаю, когда ты, учитель, сидишь около меня, а я целую твои руки и голову склоняю на твои блаженные плечи». Подобные фразы, порожденные исключительно религиозной экзальтацией, давали повод думать о близких отношениях Распутина с царской семьей. Тогдашний министр внутренних дел А.А. Макаров был взволнован тем, что фотокопии писем в сотнях экземпляров ходят по Петербургу. Через длинную цепочку посредников ему удалось раздобыть оригиналы и доложить о них Николаю II. Макаров рассказывал премьер-министру В.Н. Коковцову о реакции царя: «Государь побледнел, нервно вынул письма из конверта и, взглянувши на почерк императрицы, сказал: “Да, это не поддельное письмо”, а затем открыл ящик своего стола и резким, совершенно непривычным ему жестом швырнул туда конверт».

Для Распутина эта история кончилась недолгим отлучением от двора, а для министра — скорой отставкой. Что же касается Илиодора, то за неповиновение церковным властям он был лишен духовного сана. Вместе с десятком своих приверженцев Илиодор — Труфанов создал общину «Новая Галилея» и, по официальному сообщению, окончательно впал в ересь, отрицая основные догматы православия. Говорили, что он начал строить языческий храм Солнца.

Осознав бесполезность устных и письменных обличений, Илиодор изменил тактику. 29 июня 1914 г. одна из его «духовных дочерей», некая Хиония Гусева, подкараулила Распутина в селе Покровском и нанесла ему серьезную рану ножом. Покушение было тотчас же связано с Илиодором — Труфановым, и ему пришлось спешно скрыться за границей. В Норвегии он написал книгу «Святой черт», изобличавшую Распутина и его окружение.

После покушения на Распутина царь приказал министру внутренних дел Маклакову предотвратить повторение подобных нападений. 30 июня 1914 г. Маклаков распорядился, чтобы товарищ министра В.Ф. Джунковский установил за «старцем» постоянное наблюдение. Пожалуй, даже террористам не доводилось попадать в такое плотное кольцо наблюдения, какое было у Распутина. К нему приставили целый отряд «развитых и конспиративных» филеров. Была заагентурена прислуга в его квартире. Секретный агент был командирован на постоянное жительство в село Покровское.

Впоследствии должностные лица, причастные к наблюдению за Распутиным, утверждали, что им приходилось чуть ли не еженедельно менять опытных агентов — настолько сильным было гипнотическое воздействие «старца». Это очередная легенда. Состав филерского отряда был более или менее постоянным, а их поведение — самым обыкновенным. Сосед Распутина по лестничной площадке отмечал в своем дневнике: «В подъезде агенты играют все время в карты от безделья». Отношения Распутина с окружавшими его агентами можно было назвать патриархальными. В хорошем расположении духа «старец» зазывал дежуривших на лестнице филеров на кухню, в плохом — бранил и гнал прочь… Иногда Распутин вел с ними беседы на политические темы, например рассказывал, что в 1905 г. России собирались дать конституцию, «но было еще рано».

Филеры первыми встречали многочисленных посетителей Распутина и расспрашивали их о целях визита. Лица, общавшиеся со «старцем» в городе, получали филерские клички и подлежали выяснению. Каждый шаг Распутина, которого филеры называли Темный, был отражен в дневниках наружного наблюдения. На основе дневников составлялись списки знакомых Распутина, сводки наблюдений и справки.