Тайная война против революционной Кубы

Майами по преимуществу город «одноэтажной Америки». Небольшие коттеджи, стоящие в окружении зелени садиков,— таков внешний вид этой жемчужины фешенебельного флоридского курорта. Исключение составляют лишь несколько крупных гостиниц и административных зданий, претендующих на звание небоскребов. Одно из них находится на бульваре Бискайн. Когда-то здесь размещалась редакция майамской газеты «Дейли ньюс», но с осени 1959 года это здание занял специальный так называемый «Центр помощи кубинским беженцам». Деятельность центра — важная составная часть тайной войны американского империализма против революционной Кубы. По мере того как американская разведка начала наводить порядок в среде эмигрантов, бизнесмены-янки стали раскрывать свои тугие кошельки и помогать кубинцам-эмигрантам. В апреле 1960 года «Юнайтед фрут компани» выделила на организацию и военную подготовку кубинских контрреволюционеров 8 миллионов долларов. В конце ноября 1960 года компания «Эссо Стандард ойл» создала специальный комитет по оказанию помощи кубинским «беженцам». Не прошло и двух недель, как другая нефтяная компания — «Тексако» преподнесла контрреволюционерам «дар» в сумме 100 тысяч долларов. Представитель президента Эйзенхауэра Трэси Вурхис, ведавший координацией помощи кубинским «беженцам», выразил надежду Белого дома, что и другие американские компании не останутся в стороне.

Вслед за этим, по существу официальным, призывом Вашингтона в финансирование кубинских контрреволюционеров включились и другие ведущие монополии Соединенных Штатов, в частности «Бонд энд Шэр», «Интернейшнл бизнес машинз» и т. д. О мотивах, побудивших американских капитанов «большого бизнеса» раскошелиться, довольно откровенно сказал тогдашний президент компании «Тексако» Джеймс Фоли: «У нас имеются большие капиталовложения на Кубе,— заявил он,— и мы рассчитываем когда-нибудь получить их обратно».

Активное участие в проведении кампании по сбору средств в фонд помощи кубинским «беженцам»

приняла и церковь. Кардинал Спеллман, сделавший «личный взнос» в этот фонд, обратился с пастырским посланием ко всем католикам США, призывая их жертвовать деньги на дело «кубинской свободы». Так же поступило и протестантское духовенство: устами пастора Стивенсона оно призвало американцев организовать помощь кубинским контрреволюционерам, засевшим в Майами.

Таким образом, правящие круги США, монополии и церковь — вот кто оплачивал деятельность кубинской контрреволюционной эмиграции в США, содержание десятков баз и тренировочных лагерей, где «гусанос» готовились для вооруженной борьбы против острова Свободы. При этом, разумеется, финансовыми щедротами осыпались только те контрреволюционные организации, которые целиком готовы были действовать в интересах монополистов США. Деньги, вкладываемые в «кубинское предприятие», должны были, по расчетам американских некоронованных королей, быстро принести дивиденды в виде свержения Революционного правительства.

Наконец 2 декабря 1960 года Вашингтон открыто провозгласил поддержку кубинских контрреволюционеров своим официальным курсом. В этот день правительство Дуайта Эйзенхауэра выделило на помощь кубинским «беженцам» миллион долларов. Любопытно, что миллион сребреников был ассигнован из сумм, ежегодно выделяемых конгрессом США на основе так называемой «поправки Керстена» к закону «О взаимном обеспечении безопасности».

Текст «поправки Керстена» предусматривает, как известно, финансирование «любых лиц, отобранных для сформирования из них подразделений вооруженных сил, поддерживающих организацию Североатлантического договора». Иными словами, американские империалисты открыто расписались в том, что их «филантропия» имела целью создать из «гусанос» ударный отряд для свержения Революционного правительства.

Глава VIII - В ПРЕДДВЕРИИ АГГЕССИИ

Взрыв у причалов Тальяпьвдры

Стрелки часов показывали 3 часа 10 минут пополудни, когда оглушительный взрыв потряс кубинскую столицу. Эхо его разнеслось на десятки километров. Рухнули здания в районе Тальяпьедры — той части Гаванского порта, где расположены основные причалы и складские помещения. Звон выбитых стекол прокатился по городу и стих на самых дальних его окраинах. Тотчас вслед за взрывом и грохотом обвалившихся стен поднялся ввысь темно-коричневый столб дыма. Через минуту он превратился в гигантский гриб, шляпка которого все больше расползалась по небу...

В мгновение ока деловая жизнь в кубинской столице остановилась. Рабочие промышленных предприятий и служащие учреждений, учащиеся и домохозяйки— все высыпали на улицы. Люди бросались к телефонным аппаратам, бежали к полицейским участкам и пожарным командам. Из уст в уста, словно огонек по бикфордову шнуру, бежал вопрос: «Что случилось? Где?..»

Уже через несколько минут сомнения рассеялись: радиостанции сообщили, что в порту на французском пароходе «Ла Кубр» произошел взрыв. Всего несколькими часами раньше этот пароход вошел в Гаванский порт и пришвартовался у причалов Тальяпьедры.