Тайная жизнь Джейн. Дуэль

Даже думать о таком не хотелось, но факты говорили сами за себя. Состояние его отца за последние годы сильно увеличилось. Слишком сильно, чтобы это удавалось объяснить просто удачными вложениями. Конечно, Вильяму Кавендишу по-прежнему было очень и очень далеко до Джеймса, но тем не менее он смог купить новый просторный дом в ближайшем пригороде Ландерина, где недвижимость стоит недешево. А еще он приобрел артефактный экипаж, оборудовал новую мастерскую. Это требовало больших денег. Откуда они взялись?

До сих пор Дику некогда было об этом думать – он не зависел от отца и старался не лезть в его дела… Но сейчас… Вильям Кавендиш – преступник… Если так, то пятно позора падет на всю семью. Но даже не это сильнее всего мучило Ричарда. Раз за разом Дик прокручивал в памяти злосчастный день, когда погибла семья Франчески и Джеймса.

Они выдвинулись из дома накануне – Райли находился довольно далеко от Гайд-Вилля, а приехать хотели рано утром, с тем чтобы потом успеть еще и обратно. Разумный человек воспользовался бы железной дорогой и всего за пару часов добрался бы до места, но ехать третьим классом казалось Вильяму Кавендишу настоящим бесчестьем, а везти все семейство первым или вторым классом – сущее расточительство. Отец велел подготовить старую карету.

Поездка вышла долгой и мучительной. Маленькая Анна капризничала. Дик елозил и все порывался отправиться к кучеру, за что получил от отца пару обидных подзатыльников. Лавки были твердые. Старые рессоры почти не смягчали ухабов. Мать капризничала и причитала, поминая их стесненное финансовое положение и сетуя, что ее муж не может обеспечить семье достойную жизнь. Отец пытался ее успокоить, заверяя, что они и отправились в этот путь, дабы поправить свои дела, но мать Дика в ответ лишь презрительно фыркала и демонстрировала полное недоверие.

На место приехали помятые и уставшие после непростой ночевки в придорожной гостинице, полной клопов, с жесткими матрасами и холодными комнатами.

Граф Сеймурский настороженно отнесся к визитерам, но после разговора с Вильямом вдруг смягчился. Их пригласили к завтраку. Тогда-то Ричард и познакомился с Джеймсом и Франческой.

Ему много раз доводилось слышать о них от отца. Более того, Вильям частенько говорил сыну, будто со временем Франческа может стать его женой. Но эта перспектива самого Ричарда отнюдь не радовала. Стоило только представить кого-то похожего на мать, как желание идти по отцовским стопам начисто испарялось. Мальчик даже разок поинтересовался, нельзя ли вместо жены купить коня или хотя бы пони, за что был безжалостно выпорот. Хотя, казалось бы, что в том такого?

Но Франческа оказалась совсем непохожа на Дарлин Кавендиш. Во-первых, она была не взрослой дородной женщиной, какой ее представлял себе Дик, ориентируясь на мать, а очень маленькой, изящной и хрупкой синеглазой девочкой. Во-вторых, она не капризничала, не ныла и не спешила набрасываться на Ричарда с упреками в стесненном финансовом положении. В-третьих, она так смотрела на гостя, упрашивая его рассказать о семейном проклятии, что тот почувствовал себя настоящим рыцарем, чей долг – защищать маленькую принцессу от злобных чудовищ.

А вот брат ее оказался задирой. Дик мог бы его отлупить, но постеснялся это сделать при Франческе. Наверное, не очень правильно, если рыцарь вместо чудовищ бьет брата прекрасной леди.

С Джеймсом они все-таки подрались. Позже. И старый садовник ругался за вытоптанную клумбу. Дик прикрывал ладонью синяк под глазом, а Джеймс щеголял с разбитой губой и десятком ссадин. А потом… потом виконт подшутил над гостем. Отправил его в восточное крыло, сказав, что там на втором этаже стоят старинные рыцарские доспехи. Ричард заблудился и, пока ходил, услышал жалобный крик и плач. Конечно, он бросился на выручку – дядя Артур часто говорил, что настоящий джентльмен всегда придет на помощь даме, попавшей в беду.

Ворвавшись в незапертую комнату, Дик не поверил своим глазам. Чудовищем, обижавшим леди, оказался… Вильям Кавендиш. Он порезал руку Франческе и заставил ее держать раненую ладошку на странном стеклянном шаре. Девочка вырывалась и плакала. Тогда Ричард впервые пошел против собственного отца. И… отлетел в сторону, ударившись при падении головой об стену. Из глаз посыпались искры. А уже набитый Джеймсом синяк, казалось, стал размером с половину лица.

Отпустив девочку, Вильям достал из кармана какой-то прозрачный камень на ниточке и начал качать его перед глазами плачущей Франчески, что-то говоря монотонным голосом. От этого звука даже Дика потянуло в сон. У него болела голова и все плыло перед глазами. Вставать с пола совсем не хотелось.

Отец продолжал что-то говорить. Потом велел:

– Сейчас ты выйдешь из этой комнаты, вернешься к брату и забудешь о том, что здесь произошло.

И Франческа послушно пошла прочь.

Только тогда Вильям обратил внимание на сына.