Тайная жизнь Джейн. Дуэль

– Томас так и не сказал, почему… – Фрэнни опустила голову, тяжело сглотнула, не зная, как спросить, но Делрой понял.

– Он служил вашему отцу и деду. И служил бы вашему брату. Но он ненавидел семью Вильяма Кавендиша и не мог смириться с тем, что они возвысятся. Чарльз Кавендиш лишил его всего: опорочил в глазах отца, вышвырнул из родного дома. Ради наследства. Клод Делрой был бастардом, но от любимой женщины, и Эндрю Кавендиш забрал сына домой. Официально признал, любил, наставлял. Клод помогал отцу и усердно учился, а его старший брат, Чарльз, не пропускал ни единой юбки, пил как свинья и проигрывал все, что ему давали. Наконец, Эндрю не выдержал и переписал завещание в пользу младшего сына, но имел неосторожность об этом сказать. Чарльз и его мать подставили неугодного приемыша. Мистер Флетчер никогда не рассказывал подробностей, но… Результат не заставил себя ждать. Клод вынужден был записаться в колониальные войска, а его старший брат вскоре получил наследство и, говорят, взялся за ум. Так что мне хорошо понятна ненависть мистера Флетчера. Только нужно уметь останавливаться, а он не смог.

– И вы его убили…

– Так было лучше для всех. И для него тоже.

– Не знаю… может быть.

Делрой пошел к двери. Остановился у порога.

– Мне жаль, что вы не приняли моего предложения, – услышала Фрэнни. – Со мной вы стали бы великой женщиной.

– Я не хочу быть великой, – ответила девушка тихо. – Я хочу быть любимой. Прощайте, Аллен. Надеюсь, у вас все получится. Спасибо, что помогли.

Дверь тихо закрылась за спиной Делроя. Фрэнни осталась одна. Ее трясло. Мысли путались, а, главное, теперь следовало сообразить, как правильно объяснить полиции появление трупа в ее спальне.

– Милорд! Вас хочет видеть граф Сеймурский! – Уинчестер поднял голову и с легким недоумением посмотрел на слугу.

– Кто? – переспросил он.

– Граф Сеймурский!

– Неожиданно. Я не знал, что он вернулся, – пробормотал Уинчестер себе под нос. – Что ж, зови.

Граф выглядел не лучшим образом – под глазами глубокие тени, кожа бледная, как у призрака.

– Как дела в далекой Ифрикии? – поинтересовался Уинчестер, хотя, по правде говоря, ответ его совсем не интересовал.

Артефактный бизнес себя исчерпал и был уже неинтересен старшему из владельцев Общества… Рынок светочей с каждым годом шел на спад. Куда более дешевое и простое в обращении электричество неумолимо распространялось по городам. Телеграф сильно конкурировал с кристаллами связи, но спасало пока то, что он передавал короткие сообщения. Однако не стоило и сомневаться, что вскоре появится более совершенное и дешевое средство. Все то же грозило и кристаллам памяти. Самым интересным направлением было производство экипажей, но и здесь конкуренты поджимали. Автомобили на газолине медленно, но верно становились дешевой альтернативой дорогим моделям с артефактными двигателями. Граф Уинчестер делал ставку на гибридные модели, которые разрабатывала сейчас «Астера», с минимальным использованием кристаллов. Из всего артефактного производства он планировал оставить только ювелирный цех, под прикрытием которого создавались украшения-убийцы. Подмастерьев не учили читать рунические рисунки. Их учили копировать чертежи на поверхности камней, а потому они послушно создавали любые артефакты, совершенно не сознавая, что и зачем делают.

Увы, появление у графа Сеймурского нового въедливого управляющего поставило под угрозу весь серый бизнес. Чтобы не подвергать себя опасности, Уинчестер вынужденно отдал бразды правления Вильяму Кавендишу – создателю и разработчику почти всех подпольных моделей. К счастью, сбыт к тому времени уже наладили – деловые качества бесспорно талантливого изобретателя стремились к нулю. Вильям едва ли был способен на большее, нежели просто координация действий между клиентами и производством. Но… выбор небольшой, а Вильям к тому же неплохо проявил себя в деле с Призраком, создав в своей мастерской несколько кристаллических мобилей, точно таких же, как тот, что отправил к праотцам почти всю семью Эдварда Кавендиша.

Пара взрывов, несколько недоделанных заготовок с разбросанным на полу выбракованным материалом – вот вам и производство «Саломеи», приписанное полгода назад графу Сеймурскому. Ах, какая была гениальная идея… Какая идея…

Заказов на артефакты-убийцы поступало не так уж много, но каждый по размеру гонорара не уступал недельной прибыли от производства и сбыта тех же экипажей. Потому в условиях перехода к новым технологиям Уинчестер не стал отказываться от такого лакомого кусочка. Успеется. Но как же мешался под ногами чертов Стрикленд, будь он неладен, этот прохвост из трущоб.

Уже второй раз он появлялся на горизонте и доставлял уйму проблем.

– Присаживайтесь, милорд! – опомнился Уинчестер, сообразив, что слишком долго держит посетителя у порога.

– У меня к вам конфиденциальный разговор в ваших же собственных интересах, – сказал Джеймс, устраиваясь в кресле для посетителей.

Кивнув секретарю, Уинчестер выпроводил всех из кабинета.

– И о чем разговор?

– Шах и мат! – произнес граф Сеймурский, ставя перед партнером кристалл памяти.