Тайная жизнь Джейн. Дуэль

На сей раз она не бросилась бежать, но и не подалась навстречу. Так и стояла. Замершая, взволнованная, а легкий теплый ветер играл ее одеждой.

Дик боялся пошевелиться. Казалось, одно неловкое движение, и Франческа исчезнет. Она ведь так любит исчезать… Он боялся даже дышать, опасаясь ее спугнуть, а потом… потом медленно опустился на колени.

Гулко шумели кроны старых деревьев. Звонко журчал фонтан. По округе разносилось оглушительное пение ночных соловьев. Но Франческа молчала, заставляя Ричарда с отчаянием думать, что он уже опоздал. Это было так… нелепо… так… глупо… после всего пережитого.

Над головой бесшумно пронеслась огромная сова. Белая леди вздрогнула, нерешительно подалась вперед, и Ричард разглядел дорожки слез на ее щеках.

– Фрэн… – Он поспешно поднялся и бросился к ней, уже зная – на сей раз она не исчезнет. – Прости меня… я так… виноват… – шептал Ричард, целуя ее щеки, глаза, губы, чувствуя, как холодная кожа девушки постепенно теплеет, словно к Франческе возвращается утраченная жизнь. – Теперь я буду рядом. Каждую минуту… В горе и в радости. И даже смерть не разлучит нас…

– Она уже не смогла нас разлучить… – прошептала Франческа, улыбнувшись сквозь слезы.

Эпилог

С восьмым графом Сеймурским жизнь в Райли стала непривычно оживленной, порушив прежний неспешный уклад. Милорд все делал не так, как полагалось респектабельному джентльмену и тем более аристократу.

Начать бы с того, что он раздобыл себе невесту прямо из воздуха. В прямом смысле этого слова. Вместо того чтобы порадовать предложением руки и сердца какое-нибудь из почтенных семейств, Ричард Сеймурский жестом фокусника извлек из небытия живую и здоровую и вполне даже очаровательную сестру своего почившего предшественника…

Покойную сестру. То есть… все считали, что покойную. Невероятное сходство девушки с графом Джеймсом Сеймурским явственно бросалось в глаза, потому никто и не заикался о том, что леди Кавендиш – самозванка. Сам граф объяснил ее появление просто: Франческа воспитывалась в Новой Альбии, куда отправил ее Питер Кавендиш в попытке таким образом уберечь племянницу от проклятия, и ему это удалось.

Всем пришлось довольствоваться такой версией, но местные сплетники тут же придумали, что супруга нового лорда – это якобы усопший граф, который, будучи греховодником и мужеложцем, решил выдавать себя за собственную сестру. Идея была интересная, скандальная, и на ее плодородной почве чего только не измышляли. Разочарование наступило примерно на второй год после бракосочетания, которое, к слову, состоялось не как у всех нормальных людей в теплое время года, а в лютом феврале, во время снегопада. Видите ли, у графа закончился траур по отцу, и он пожелал жениться тотчас, невзирая на погодные условия.

Так вот, на второй год после бракосочетания молодая графиня разродилась двойней. Близнецами. Девочкой и мальчиком. Знаменательное событие это потрясло все местные земли до самых основ.

Охочие до сплетен слуги утверждали, будто графиня перед появлением наследника, который, вот незадача, родился вторым, после сестры, в порыве чувств обещала избить супруга канделябром. Потом еще несколько месяцев все, затаив дыхание, ждали, когда она выполнит это обещание… Не дождались. Наверное, пожалела мужа: он в тот день и так страху за нее натерпелся.

Но это еще полбеды – дело в том, что в процессе своих женских стараний будущая мать ругалась такими словами и так громко, что даже графский конюх – изрядный сквернослов краснел и смущался. Все слуги в тот день слушали ее рулады на черной лестнице, обогащая словарный запас. Они стояли там до тех пор, пока их не прогнал Колин Бишоп, камердинер лорда Сеймурского, который, по-прежнему занимая свой скромный пост, на деле был правой рукой и графа, и его супруги, с момента свадьбы проявлявшей изрядный интерес к вопросам бизнеса.

Старый замок оживал. В него повадились приезжать гости – маркиз Алтон и сэр Артур с супругами наведывались не реже раза в сезон, но чаще других там бывали мистер и миссис Стрикленд – граф Ричард Сеймурский не забыл отыграться на старом холостяке и, вручив ему собственноручно купленное обручальное кольцо, велел бедняге идти и сдаваться наконец миссис Вульф, которая и так слишком долго и терпеливо ждала этого момента.

А через несколько месяцев после весьма скромной, но очень теплой свадьбы беднягу инспектора постигло тяжелое потрясение: любимая супруга ошарашила его сообщением, что… ждет ребенка. Может, конечно, кто-то и посчитал бы это благословением божьим, но кто бы знал, какой ужас испытал Энтони от подобного благословения!

Целых девять месяцев он жил в постоянном страхе, что с его обожаемой Джейн случится несчастье. Он до того извелся, что похудел, осунулся, перестал спать по ночам и даже… больше не курил в доме, опасаясь, что запах потревожит жену. Его спасали только дела в Обществе и неизменный оптимизм миссис Стрикленд, которая «ласково» называла его паникером и буквально шантажом заставляла составлять ей компанию за столом.