Тайная жизнь Ребекки Парадайз

Вот почему я не запрыгала от радости, когда узнала, что Лианн хочет познакомить меня с психологом из четвертой школы. «Познакомить» – именно так она и сказала, встретившись со мной и с папой на другой день. Но я-то знала, что одним рукопожатием с усатым господином не отделаешься, ему не скажешь: «Здравствуйте! Я Урсула, и я ненавижу советы и кроликов».

В тот день папа привел меня в школу за руку, как маленькую. Но корова не хотела идти на бойню даже за руку. Когда Лианн показала, как пройти в кабинет, я вырвалась и сказала, что пойду сама, потому что я так хочу. Я была вне себя: знакомиться с очередным психологом не хотелось, папа даже не стал меня слушать, и впервые в жизни я почувствовала, что виновата не только я.

Было раннее утро, и в коридоре стоял такой холод, что на бегу я видела, как изо рта идет пар. Отопление еще не дали. Флуоресцентные лампы тоже еще не зажгли. Кажется, в школе вообще никого не было. Свет горел только в одном кабинете в конце коридора и лился прямо на пол из открытой двери. Запыхавшись, я заглянула внутрь и постучала по дверному косяку костяшками пальцев.

– Здравствуйте.

– Ну, здравствуйте, – ответил голос.

Усов у него не было, зато была густая светлая борода, почти белая. И небольшая улыбка. Она как бы говорила: «Я рад тебя видеть, но понятия не имею, что ты здесь делаешь». Мужчина, наверное, был высоченный, потому что, даже сидя за столом, он казался намного выше меня. Еще психолог выглядел довольно молодым. Моложе папы.

– Здравствуйте, – еще раз сказала я. – Меня зовут Урсула Дженкинс.

– Урсула? Ах да! Лианн предупредила, что ты придешь до занятий. Заходи, присаживайся! Дай мне минутку, я только найду твою карточку. Она где-то здесь…

Психолог встал и принялся рыться в бумагах. Честно говоря, большего беспорядка я в своей жизни не видела. Всё свободное пространство было завалено: кипы бумаг, буклеты, папки, рисунки цветными мелками; стояла в кабинете и пара пыльных цветов в горшках. Школьный психолог был такой большой, что всё сносил на своем пути. Покопавшись в ящиках стола, он поднял на меня победоносный взгляд.

– Всё, больше искать не придется, – сказал он, выловив из ящика две кофейные карамельки и предложив одну мне, но я отказалась. – Убежден, карточку твою я потерял. Придется начинать сначала. Меня зовут Джордж. Джордж Деверо. А тебя?

– Урсула Дженкинс, – бойко ответила я.

– Ах да, точно! Урсула. Прости меня, я здесь недавно работаю. Раньше я работал в другой школе, поэтому пока не привык на новом месте.

– Я тоже. В смысле, училась в другой школе, – пояснила я.

– Наконец-то хоть кто-то меня понимает! – Джордж сосал карамельку. – Урсула, почему Лианн попросила тебя зайти ко мне?

Я сглотнула.

– Не знаю. – И сразу же добавила: – Наверное, из-за того, что я сказала в классе.

– Ясно. А что ты сказала в классе?

Придется ответить на сложный вопрос. Я набрала в грудь воздуха и выпалила:

– Что маму унес фокусник.

Всё, сказала.

Джордж несколько раз помигал.

– Ты сказала, что твою маму унес фокусник?

– Да.

– То есть заставил ее исчезнуть?

– Да!

– Ясно. Почему ты так сказала?

Минуточку. Это был и в самом деле сложный вопрос.

– Ну… Потому что… П-потому что так всё и случилось.

Конечно, я дала неверный ответ.

Джордж посмотрел на меня так, словно хотел увидеть в моих глазах что-то еще. Он снова встал и подошел к окну. Солнце поднималось из-за горизонта, и я почувствовала, что сейчас он что-нибудь мне посоветует.

– Ненавижу фокусников, – наконец сказал психолог. Со вздохом он продолжал: – Всегда вспоминаю моего дядюшку Оскара. Я тебе о нем не рассказывал?

Да мы вообще никогда раньше не встречались! Я покачала головой.

– Мой дядюшка, – Джордж начал свой рассказ не спеша, словно ему было трудно вспомнить того, о ком, по его словам, он так часто вспоминал, – был холостяк. Он так и не женился, детей не имел, друзей тоже. Зато у дядюшки было хобби, которому он уделял всё свободное время.

Джордж умолк, словно дожидаясь, пока я спрошу, что за хобби было у его дядюшки Оскара. Но я молчала.

– Дядя Оскар был коллекционером. Урсула, ты что-нибудь коллекционируешь?

Я снова покачала головой. Говорить о коллекции прозвищ не хотелось – это слишком личное.

– Мой дядя собирал экзотические находки и редкости. Его дом от пола до потолка был забит странными предметами. Порой жуткими. Я редко бывал у него, но дядюшкин дом до сих пор снится мне в кошмарах: мрачный лабиринт, уставленный пыльными безделушками, сосудами с заспиртованными чучелами. Дядя покупал всё это в старых лавках в центре города, о которых знал только он; там торговали сморщенные антиквары, руки у них похожи на хищные лапы, а челюсти просто жуткие. Всё как в кино! Если дядя что-то покупал, то со своим приобретением больше не расставался. Так его коллекция росла и росла, пока в доме не осталось места для самого дядюшки.

«Очень интересно, – подумала я. – А теперь совет».

Однако психолог продолжил:

– Как-то вечером он вернулся из лавки с новой покупкой. Любой собиратель редкостей мог только мечтать о подобном экспонате.

На сей раз, чтобы не показаться невоспитанной, я спросила: