Тайная жизнь шедевров: реальные истории картин и их создателей

После первой брачной ночи она написала в своем дневнике: «Его невозможно любить — мне даже не дано утешения уважать его; скажу прямо — я почти ненавижу его». Впрочем, женщина долго не страдала, быстро обзавелась многочисленными любовниками.

Да, брак был договором между богатыми семьями, который заключался ради укрепления политических позиций и (или) извлечения финансовой выгоды. Но сентименталисты и романтики сделали так, что эта отлаженная общественная машина начала разрушаться изнутри. Реализм, расцвет которого начался в России в середине XIX века, подлил масла в огонь.

О бесправном положении женщин говорили все чаще, пьесы Александра Островского, в которых поднималась эта тема, имели огромный успех и получали широкую общественную огласку. И картина Пукирева пришлась как нельзя вовремя. За два с половиной года до того, как она была представлена публике, вышел указ Священного синода, осуждавший браки с большой разницей в возрасте.

По одной из версий, в основу картины легла история друга художника, молодого купца Сергея Михайловича Варенцова. Он был влюблен в Софью Николаевну Рыбникову. Чувства были взаимны, но родители невесты выбрали деньги, поэтому выдали дочь за более состоятельного жениха, Андрея Александровича Карзинкина, которому на тот момент было тридцать семь лет.

При этом Сергею Варенцову пришлось выступать на венчании, состоявшемся в 1860 году в церкви Трех святителей на Кулишках, в роли шафера. А все из-за того, что его старший брат был женат на сестре Карзинкина. Вроде бы все сходится. Сюжет, тема, даже на первом эскизе к картине в виде шафера изображен именно Варенцов. Однако потом его образ был изменен. А все из-за того, что купец нашел себе другую невесту, и картина могла его скомпрометировать.

Впрочем, существует и другая версия. В свое время ее изложил Владимир Гиляровский в книге «Москва и москвичи». Сергей Грибков, старый друг Василия Пукирева, утверждал, что на полотне «Неравный брак» художник изобразил собственную драму. В образе невесты он представил не Софью Рыбникову, а свою несостоявшуюся невесту — Прасковью Матвеевну Варенцову. Она была внучатой племянницей княгини Ольги Мироновны Щепиной-Ростовской. Ее действительно выдали замуж в юном возрасте. При этом жених был на много лет старше, но происходил из богатого рода. А вот Пукиреву, простому художнику, родившемуся в крестьянской семье, родные невесты, естественно, отказали.

Однако образ жениха был списан не с конкретного лица. Это собирательный портрет сразу трех человек.

Фигура взята мастером с тверского предводителя дворянства Алексея Марковича Полторацкого, выражение лица и ордена на груди — с князя Павла Ивановича Цицианова, а прическа позаимствована у повара семьи Варенцовых, Владимира Ивановича.

Скорее всего, верны обе версии. Просто в течение долгой работы над картиной произошла компиляция двух историй. Случай с другом и личная трагедия мастера нашли свое выражение в его картине. В начале XXI века был обнаружен карандашный портрет Варенцевой 1907 года работы Владимира Сухова. На нем есть подпись: «Прасковья Матвеевна Варенцова, с которой 44 года назад художник В. В. Пукирев написал свою известную картину „Неравный брак“. Госпожа Варенцова живет в Москве, в Мазуринской богадельне».

Несчастных невест в истории было много, и Пукирев не раз возвращался к этой теме, но шедеврами эти картины назвать нельзя. Так что же такого есть в «Неравном браке», что заставляет говорить об этой картине и сегодня? Почему, несмотря на то что исторический контекст утрачен и в брак со стариками девушки зачастую вступают по собственному выбору, полотно Пукирева все равно не оставляет зрителей равнодушными?

Виной всему композиция и свет. Василий Пукирев начинал с иконописи, потом, после окончания Московского училища живописи, ваяния и зодчества, отправился в заграничную поездку, чтобы познакомиться с шедеврами европейских мастеров. И это свидание не прошло даром.

Духовная экспрессия, свойственная иконе, в сочетании с мастерской игрой светотени художников эпохи Барокко показала живописцу направление, в котором он должен был реализовать историю, рассказанную другом, к которой примешалась и личная любовная трагедия. Василий Пукирев обрел «голос», он, пожалуй, единственный раз в жизни был полностью уверен в том, что делает.

История есть, теперь пора переходить к деталям. Ведь именно в них любая картина и раскрывается по-настоящему. Первое, что сразу бросается в глаза, — не выражение лица старого жениха и не заплаканные глаза невесты. Все это важно, но центром картины является другая деталь. Именно от нее нужно отталкиваться, если мы хотим прочувствовать это полотно.