Тайная жизнь шедевров: реальные истории картин и их создателей

Крамской родился в июне 1837 года в Острогожске, небольшом городке Воронежской губернии, в семье писаря. Отец хотел, чтобы сын пошел по его стопам, служил в департаменте, был прилежным чиновником. После окончания Острогожского уездного училища будущий художник действительно стал писарем в местной Думе, но все пошло не по плану из-за одного примечательного соседа — друга и наставника Крамского, художника-самоучки и фотографа Михаила Тулинова.

Фотография начала развиваться в России с 1839 года. Это был новый вид искусства, тесно связанный с научным прогрессом.

Вера в науку подкреплялась еще и стремлением искусства к реализму. А что может быть реалистичнее фотографии? Качество первых работ было несовершенным. Изображения нужно было доводить до ума при помощи акварели и ретуши. Именно этим и занимался в Острогожске сосед Ивана Крамского Михаил Тулинов.

Для самого будущего художника профессия писаря была слишком скучна. А тут — новое искусство и большие возможности. В 1853 году Крамской начал помогать Тулинову, и уже через три года переехал в Петербург, где устроился на работу в самое известное фотографическое ателье Александровского.

Поступить в Академию художеств Иван Крамской не мог из-за отсутствия профильного образования. Но и здесь ему помог друг и сосед из родного города, который к тому моменту тоже перебрался в Петербург. Тулинов посоветовал будущему живописцу самому заняться изучением академических дисциплин, в том числе рисованием с гипса. И это сработало. За набросок головы Лаокоона Крамской получил очень хорошие оценки, и совет Академии художеств определил начинающего художника в ученики к профессору Алексею Маркову.

Еще во время своего обучения Крамской создавал эскизы для росписи храма Христа Спасителя в Москве, который тогда был одной из главных религиозных строек в стране. Через шесть лет после поступления в Академию художник получил уже две медали: Малую серебряную и Малую золотую. Оставался последний рывок. Выпускной экзамен, при успешной сдаче которого вручалась Большая золотая медаль, дававшая право на шестилетнюю заграничную поездку за счет государства.

Казалось бы, кто о таком не мечтает? Разве мог нечто подобное представить себе молодой человек двадцати шести лет, который должен был стать обычным уездным чиновником? Но Иван Крамской был другого мнения. Наверное, сказалось увлечение фотографией. В искусстве прошлых десятилетий ему не хватало реализма. Он не признавал авторитет и талант Карла Брюллова, по его мнению, старой школе не хватало психологизма, а театральная драматичность полотен ему претила.

Академия художеств дала задание на выпускной экзамен: написать картину на мифологический сюжет «Пир в Вальхалле». Но, по мнению Ивана Крамского и многих его сокурсников, такая работа никак не соответствовала тому, что требовалось для развития искусства. Четырнадцать из пятнадцати претендентов на Большую золотую медаль отказались выполнять работу и попросили у комиссии разрешения самостоятельно выбрать сюжет для дипломной картины. Естественно, они получили отказ. Ректор академии, Константин Андреевич Тон заявил: «Если бы это случилось прежде, то всех бы вас в солдаты!» А сам Иван Крамской впоследствии так вспоминал события того дня: «В конце концов запаслись на всякий случай прошениями, гласящими, что „по домашним или там иным причинам я, такой-то, не могу продолжать курс в Академии и прошу Совет выдать мне диплом, соответствующий тем медалям, которыми я награжден“. <…> Когда все прошения были уже поданы, мы вышли из правления, затем из стен Академии, и я почувствовал себя наконец на этой страшной свободе, к которой мы все так жадно стремились».

А свобода была по-настоящему страшна. Вместо поддержки государства несостоявшиеся выпускники лишились всего. У них забрали студии, предоставленные Академией. Им негде было жить и работать. Чтобы спастись от нищеты, они под руководством Крамского организовали Артель свободных художников.