Тайник в Балатонфюреде

— Вы не поняли, пан надпоручик. Это не орфографические ошибки. Это… — Дворжак на минуту задумался, пытаясь сформулировать свою мысль, а затем, не найдя верного слова, отрубил: — смысловые! Вместо словацких слов этот Ясенский вставляет польские. Три раза в объяснительной и четыре — в биографии.

Любопытно… Весьма любопытно!

— А в чём его обвиняет хозяйка мотеля?

— Вечером напился, устроил дебош, поджег ковёр в гостиной, когда приехала полиция — вахмистр Мажура с напарником — бросился с ними в драку. Утром протрезвел, долго извинялся — но хозяйка наотрез отказалась забрать заявление. Ну а когда я его начал допрашивать — понял, что здесь что-то нечисто. Человек приехал на Нитру из Спиша, а зачем — сам не знает, плетёт что-то о желании посмотреть горы… Это человек-то из-под Высоких Татр! Путается в мелочах — сказал, что готов заплатить за сгоревший ковёр тысячу крон, а ведь у нас уже второй год — евро… Говорит, что едва не закончил академию искусств в Банской-Бистрице — только вот механико-математического факультета, на котором он якобы там два года обучался, в этой академии нет. В общем, много чего странного он тут мне рассказал. Заставил его всё это написать — и вот… — и Дворжак кивнул на бумаги, которые надпоручик держал в своих руках.

Крбушик пожал плечами.

— Пока криминала я в этом не вижу. Польские слова? Может быть, человек долго жил в Польше. Может, у него мама полька… Наврал про высшее образование? Хорошо с фантазией у человека… Пока здесь никакого состава преступления нет. Ошибки — есть, но…

— Это не всё. Его паспорт — он настоящий, тут всё в порядке. Но… Нет и не было никакого Бертила Ясенского в Старой Любовне! НИКОГДА не было!

Надпоручик опешил.

— То есть как — не было?

— Так. Я позвонил моему коллеге — мы вместе учились в Братиславе, он сейчас в Спише работает в криминальной полиции, именно в Старой Любовне. И я попросил у Франека навести справки об этом Ясенском — ну, были ли ранее приводы в полицию, и вообще — как он с точки зрения закона. Так вот, Франек два часа искал сведения об этом человека — и НИЧЕГО НЕ НАШЁЛ! То есть вообще ничего! Ни сведений о его рождении, ни о его семье, ни о его учёбе в школе — ноль! Такого человека в Старой Любовне никогда не было — тем не менее, у него на руках подлинный паспорт тамошнего жителя, и в биографии он пишет, что родился и всю жизнь там прожил… — Прапорщик посмотрел на Крбушика взглядом растерянного и мечущегося в сомнениях человека.

— А паспорт подлинный…

— Да, все документы настоящие — и водительское удостоверение, и социальная карта, и паспорт… Всё настоящее — только человек фальшивый!

Крбушик пожал плечами.

— Знаешь, Милан, если бы это случилось лет тридцать назад — я бы подумал, что это шпион, заброшенный к нам с запада. Если бы мы жили с тобой в Чехии — я бы подумал, что это русский шпион, чехи эти забавы с русскими шпионами любят. Но мы с тобой в Словакии — которая никакой разведке и на геллер не нужна… И теперь вопрос — кто этот человек?

Дворжак пожал плечами.

— Утверждает, что Бертил Ясенский, гражданин Словакии, проживающий в Старой Любовне, образование — пять семестров академии искусств, чуть-чуть не дотянул до бакалавра, по специальности — автомобильный механик, работает на пневмосервисе в Спишской Белой.

— На этот сервис ты звонил?

Прапорщик обреченно кивнул.

— И что?

— Никогда там о таком человеке не слыхали…

Надпоручик тяжело вздохнул. Вот же ситуация! И что теперь делать? Как жаль, что майор с утра уехал в Нитру…

— Пан надпоручик, что мы с этим человеком будем делать? — Дворжак оторвал Крбушика от тяжелых мыслей.

Хороший вопрос… Только что на него ответить?

— Погоди, Милан, не спеши загонять меня в угол. Пани Гавличкова, ты говоришь, заявление наотрез отказывается забирать?

— Наотрез.

— Ну вот и славно. Давай-ка мы составим бумагу в административный суд — с требованием ареста для этого дебошира. Не штрафа, а именно ареста!

— Но… Но зачем?

— А затем, Милан, что за эти двенадцать дней, что он у нас по приговору судьи Коларжика будет сидеть, мы постараемся хотя бы что-нибудь о нём выяснить. А если не получится — сообщим о нем в Братиславу, в центральный аппарат. Пусть они там с ним разбираются — кто он такой и откуда к нам прибыл…

Прапорщик кивнул.

— Разумно. Я тоже думаю, что отпускать этого субчика, взяв с него штраф — было бы крайне легкомысленно. Так я пишу отношение в административный суд?

— Пиши, и отправь прямо сейчас, пока судья Коларжик ещё на работе. Я ему позвоню и попрошу, чтобы он принял решение по нашему преступнику уже сегодня.

Прапорщик кивнул и тут же, достав из своего стола бланк отношения, вставил его в принтер — после чего довольно ловко начал набирать текст, почти не глядя на клавиатуру. Надпоручик, в очередной раз позавидовав такой ловкости Дворжака — сам он набирал тексты двумя пальцами, и на простой запрос у него уходило минут двадцать — пошёл к себе, на ходу размышляя о диковинной птице, случайно попавшей в их силки.