Тайник в Балатонфюреде

Неведомый ему Карой Биро прибыл на встречу минута в минуту — и оказался именно таким, каким его себе Одиссей и представлял: пожилым сухопарым педантом в тёмных, идеально выглаженных, брюках и светлом льняном пиджаке, рубашке с галстуком и отменно начищенных туфлях. Некую небрежность будапештцев в отношении обуви Одиссей заметил сразу по приезду — обувь здесь надраивать до блеска вообще вышло из моды, да и чистить более-менее тщательно её тоже никто не стремился — и сверкающие туфли урама Биро приятно радовали глаз.

— Здравствуйте, господин Биро! — Одиссей решил, что не будет мучить слух собеседника своим скверным венгерским, раз уж тот так хорошо говорит на великом и могучем.

— Здравствуйте. — В голосе его собеседника что-то не чувствовалось никакой приветливости. Хм, однако…

— Я сегодня около полудня узнал неприятную новость. Считаю необходимым…

Собеседник оборвал его — довольно, на взгляд Одиссея, нетактично.

— Да, я знаю. Корват Михай мне звонил ещё утром. Его сын служит в полиции. Они обнаружили тело Лайоша около полуночи. — Мгновение помолчав, невежливый господин Биро сухо бросил: — У вас есть ко мне ещё какие-то вопросы?

Да-а-а, а с этим стариканом, по ходу, каши не сваришь… Но попробовать всё же надо. Он в настоящий момент — единственная ниточка, которая может привести его к ответу на вопрос, за что всё-таки Лайоша Темешвари лишили жизни — причем столь изощрённо жестоко…

— Есть. Я приехал из Москвы. Мои друзья просили найти урама Темешвари и передать ему привет. Но поскольку он трагически погиб — может быть, вы знаете, по какой причине его убили? К тому же перед смертью его пытали — вам не кажется, что это — чересчур?

Господин Биро молча посмотрел на Одиссея, огляделся по сторонам — и проронил вполголоса:

— Как зовут вашего начальника?

Одиссей немного растерялся, но быстро сориентировался:

— Максим Владимирович.

Биро кивнул.

— Я понял. Вы сюда прибыли по службе. — Помолчав, он добавил: — Я всегда предупреждал Лаци, чтобы он перестал играть в эти свои дурацкие игры. Достаточно уже того, что он получил десять лет тюрьмы за то, что не захотел рассказать новым властям… кое-какие детали своей прежней службы. Жизнь, кажется, его научила — так нет, он опять ввязался в какие-то шпионские дела. Имейте в виду, молодой человек — я к его тайной жизни никакого отношения не имею, с девяносто первого года я в отставке и тогда же покончил со всякими сомнительными делами… Я говорил ему — «ты старик, зачем тебе всё это?». Но он меня не слушал. Как результат — он лежит в морге Дёндёша, хотя мог прожить ещё лет двадцать… Вот что, молодой человек, — Одиссей про себя присвистнул — ни фига себе «молодой человек», в сорок два года! — но вслух возражать не стал. — Не надейтесь, что я вам что-то смогу подсказать. После того, как нас уволили со службы — я решил, что более ни в какие шпионские игры играть не буду. В данный момент я работаю юрисконсультом в общественной организации «Справедливая Венгрия». Меня вполне устраивает эта моя работа, и ни в какие дела Лаци я не лез. Кстати, он приезжал ко мне по исключительно легальному делу — он хотел баллотироваться на пост мэра Дёндёштарьяна, ему мешала судимость, и посредством нашей ассоциации он хотел эту судимость снять. Я подготовил ему обращение в Верховный суд, и он приезжал в Будапешт на прошлой неделе для того, что бы подать его. Не думаю, что его убили за это, должность мэра этой деревни того не стоит…

Хм, экий ты упёртый дядька… Ладно, хочешь быть в стороне — будь, это твоё дело… Не будем настаивать — в конце концов, каждый сам выбирает свою дорогу.

— Спасибо, господин Биро, за то, что согласились со мной встретиться. Было очень приятно поговорить с вами. Нечасто сегодня найдешь в Будапеште человека, так свободно говорящего по-русски. — помолчал мгновение, и добавил, вложив в свои слова максимум возможного сарказма: — Убили вашего друга — и вы даже не хотите узнать, кто это сделал и за что… Странное у вас понятие дружбы, вы уж меня простите…

Никакой реакции! Офигеть… Другой бы на его месте ну как минимум вспыхнул бы — а этот ничего, портфель зачем-то открыл, копается в нём… Нет, не понять мне венгров!

Господин Биро достал из портфеля ослепительно белую папку, и, протянув её Одиссею, ровным голосом произнёс:

— Здесь запрос Лайоша в Верховный суд. И все остальные бумаги для снятия с него судимости. — Но стоило Одиссею протянуть руку, чтобы взять эту папку — господин Биро тут же вновь засунул её в портфель, застегнул замок и произнес все тем же бесстрастным голосом: — Впрочем, вам это ничего не даст. До свидания, господин Белосельский, приятного вам отдыха в Будапеште!