Тайник в старой стене

– Послушай этого идиота, Лекса! – продолжал «полосатый». – Он решил, что мы истосковались по курятине!

Второй незнакомец тут же убрал с лица улыбку и состроил такую рожу, что у Зильбермана затряслись поджилки. Высокий, мордастый, в поношенном пиджаке и кепке букле[16], гость хмуро глядел на Бориса Ароновича, сжимая в правой руке отполированную до блеска дубинку.

– Ха-ха-ха… – Борис Аронович рассмеялся, прекрасно понимая, что его смех звучит очень фальшиво. – Я же пошутил! Так чем обязан, господа?

– Я знаю, кто ты, – беспечно продолжал «полосатый». – Тебя называют Бобой Шекелем! Ты работаешь на почте. Но ты не совсем обычный еврей!

Борис Аронович пожал плечами:

– Вы правы, мои друзья частенько называют меня так. Но я и впрямь всего лишь бедный почтальон и никак не возьму в толк, что вы имеете в виду, когда заявляете о моей необычности…

– Может, ему руку сломать? – прервал елейные утверждения Зильбермана здоровяк и слегка подался вперед.

– Не спеши! – «Полосатый» остановил приятеля жестом. – Вытряхнуть из него дух мы всегда успеем.

Борис Аронович часто закивал, скуксился и жалобно заскулил:

– Мама дорогая, да что же это делается? Скажите же, наконец, господа хорошие, чего вы от меня хотите!

– Слушай меня здесь, ты, жидовская морда! – Вся былая беспечность «полосатого» тут же испарилась. – Мы ищем одного парня, который нам кое- что должен!

– Ну да, ну да! Стало быть, это он вам должен!

– Этот парень завладел коллекцией старинных монет, принадлежавшей одному из родственников нашего упокоившегося царя Николашки! Ты понимаешь, про что я тебе толкую?

– И чем же я могу вам помочь?

«Полосатый» подался вперед и стал постукивать тростью о пол.

– Тот тип наверняка захочет продать монеты, а ты один из немногих, кто знает им цену.

Страх, охвативший поначалу Бориса Ароновича, немного спал. Если его не собираются грабить, а лишь просят помочь найти какого-то воришку, значит, все не так уж плохо.

Тем временем «полосатый» продолжил:

– И не говори мне больше, что ты всего лишь бедный почтальон и ни черта не смыслишь в монетах! В противном случае я не стану удерживать Лексу, и он на самом деле сломает тебе руку… а то и две.

Борис Аронович тяжело вздохнул, но решил не спорить и больше не испытывать судьбу. Грозный вид Лексы не давал повода усомниться в его недобрых намерениях.

– Парня, который нам нужен, зовут Антип, – продолжал «полосатый». – Он – хитрая сволочь и, кроме того, убил двоих наших.

– Да-да, убил двоих ваших. Я все понимаю.

– Тогда вот, – «полосатый» достал из кармана блокнот и написал в нем номер. – Это мой телефон. Спросишь Савраса. Саврас – это я.

– Можете не сомневаться, если этот Антип явится, я непременно вам позвоню! – радостно заверещал Борис Аронович. – Да-да… я все сделаю в лучшем виде!

«Полосатый» ухмыльнулся, подошел к Зильберману и легонько щелкнул его по носу набалдашником трости. От этого у почтальона тут же потекли слезы. «Полосатый» подался вперед, замахнулся и процедил:

– Я думаю, тебе не нужно говорить, чтобы ты не ходил к легавым?

– Само собой разумеется! Буду молчать как рыба!

«Полосатый» обернулся к напарнику:

– Лекса, что мы сделаем с этим жидом, если он не сдержит свое слово?

Здоровяк сунул дубинку за пазуху, подошел к столу, выхватил из ящика несчастную курицу и свернул ей шею.

* * *

Когда незваные гости ушли, Борис Аронович запер дверь и опустился на табурет. Руки его дрожали, а из глаз все еще текли слезы. Борис Аронович шмыгнул носом, потом подобрал мертвую курицу и выбросил ее в мусорное ведро, ругая на чем свет стоит своих недавних гостей. Он откупорил бутылку «Агдама» и опустошил ее прямо из горла примерно наполовину. После этого он направился к умывальнику, вымыл лицо и руки и вернулся в комнату.

Зильберман подошел к окну и выглянул во двор. Там никого не было. Борис Аронович задернул шторки. Только после этого вернулся в коридор, отодвинул коврик и поднял люк подвала.

Спустившись вниз, Зильберман прошел в самый дальний угол и отодвинул металлический щит, составляющий часть этой стены. Открыл ключом находящуюся за ней потайную дверь и вздохнул с облегчением. Здесь лежали все его богатства: толстые пачки денег, два кожаных альбома с тряпичными страницами, оборудованными специальными вставками. В этих вставках-кармашках лежали монеты. В самом конце тайника, отдельно, стояла небольшая медная шкатулка.

Борис Аронович поднял крышечку и достал небольшой золотой кругляш с изображением коленопреклоненного лучника. Он долго смотрел на монету, потом вернул ее на прежнее место.

Глава 2

Всю ночь он ворочался в постели, гадая, что же теперь его ждет. Монета, которую он когда-то купил у своего двоюродного племянника, а если быть точнее, у его матери Фимочки Липкиной, приводила его в полный восторг.