Тайное дитя

Эдвард пытается представить это место летом. Дует совсем другой ветер – теплый и приятный. Деревья густо покрыты листвой. На голубом зеркале залива покачиваются лодки. Перед глазами мелькает картина: Элинор и их многочисленные будущие дети живут в этих местах. Не Мейбл. О ней он старается не думать. Они могли бы построить здесь красивый дом в американском стиле. Летом они бы плавали на парусной лодке. Здесь он бы сделал себе имя. Он бы куда теснее сотрудничал с Лафлином и Давенпортом, привлекая финансы Карнеги или Рокфеллера. Конечно, клеветники и очернители есть и здесь, но их голоса звучат несравнимо тише, а их влияние меньше. Эдвард делает глубокий вдох. Здесь он бы навсегда распрощался со своим прошлым, и не было ни тайных встреч с Вайолет, ни чувства вины. Но как быть с Мейбл? Это единственная клякса на белом листе.

– Эдвард! Добро пожаловать! – К нему быстрыми шагами подходит Гарри, сопровождаемый женой и еще одним мужчиной. Гарри тепло пожимает его руку. – Рад видеть вас в наших краях. Кстати, вы знакомы с Хайнцем Крацем, исследователем из Гейдельбергского университета? – (Коренастый, лысеющий немец слегка кланяется Эдварду.) – Наши немецкие друзья очень интересуются нашей работой. Идемте, покажу вам наше хозяйство. Кстати, вы помните Пэнси?

– Конечно, – отвечает Эдвард, целуя жену Гарри в щечку.

Гарри подробно рассказывает о некоторых своих достижениях, горделиво красующихся на стенах кабинетов.

– Это мой эталон родословной. Эдвард, вы его наверняка оцените. Взгляните вот сюда… – (Эталон показывает исключительно высокие семейные характеристики родословной Галтонов-Дарвинов-Веджвудов.) – А теперь сравните их данные вот с этими. – Гарри указывает на стенд, находящийся рядом с безупречной родословной Дарвинов. – Здесь представлены отвратительные снимки несчастных семей с различными умственными и физическими нарушениями, а также снимки представителей низших рас. – Мы широко используем эти фотографии в нашей образовательной программе. Просвещение населения – исключительно важное направление. Так мы побуждаем людей к поиску наилучших брачных партнеров и рождению наилучшего потомства. Снимки убедительнее любых слов и цифр. Они помогают нам завоевывать сердца и умы.

Эдвард внимательно разглядывает фотографии.

– Одних законов недостаточно. Мы также стараемся воодушевить и заинтересовать публику. Мы проводим конкурсы, такие как «Лучший ребенок» и «Оптимальная семья», где выявляем наиболее совершенные с точки зрения евгеники семьи.

– Насколько я понимаю, – включается в разговор Хайнц, который держит руки за спиной, – у вас есть закон, строго ограничивающий иммиграцию нежелательных рас и наций. Я не ошибся?

– Ничуть, – кивает Гарри. – К сожалению, прежде у нас была слишком открытая политика в отношении иммиграции. Но к счастью, в двадцать четвертом году мы приняли «Закон об иммиграции», перегородивший обильный приток евреев и итальянцев. Нынче этот поток уменьшился до тоненькой струйки. Вполне очевидно, что качество американской нации находится под серьезной угрозой из-за обладателей низкокачественных генов, и здесь требовались радикальные меры. Подобно тому, как мы заботимся о чистоте породы скаковых лошадей и улучшаем породу свиней и крупного рогатого скота, мы должны заботиться о чистоте человеческой породы. Нордическая раса – венец творения, и ее смешение с представителями отсталых рас крайне нежелательно. – Он откашливается. – Нельзя отдавать самоотбор на откуп населению. Не мне вам это говорить, – со смехом добавляет он. – Люди, как мы все знаем, весьма враждебно относятся к тому, что является для них наилучшим. И потому мы – знающие и понимающие – должны вмешаться, дабы не допустить взрывного роста неполноценных. – Гарри машет в сторону стенда, где помещены фотографии на редкость уродливых людей. – Поскольку эвтаназия оказалась бы слишком радикальным шагом, неприемлемым для человечества, ответом должна стать принудительная стерилизация, если мы хотим остановить стремительное падение человеческой породы.

– М-да, – хмуро произносит Эдвард. – К сожалению, в нашей стране хватает подозрительно и оппозиционно настроенных, и они есть во всех слоях общества. Причины у всех разные, но одно несомненно: это завело нас в тупик и не дает двигаться вперед. Другие страны: Америка, Германия, – он кивает на Хайнца, – Дания, Швеция, Австралия, Канада и даже ряд стран Дальнего Востока ушли вперед.

– Эдвард, я уже говорил и повторю: хотите убедить людей в пользе вашего дела – приводите любые убедительные доводы, – говорит Гарри и машет в сторону большой фотографии на стене. Там он запечатлен в зале суда. На снимке улыбающийся Гарри пожимает руку другому человеку. – Это наша прошлогодняя победа в нашумевшем деле «Бак против Белла». – (Эдвард вспоминает, как в первый день конференции Рокфеллер-младший что-то говорил об этом деле.) – Выигранный процесс проложил путь к запуску программ стерилизации по всей стране.