Тайное письмо

– Не волнуйтесь, я поговорю с ней, – быстро пробормотала она солдату.

– Уведите их отсюда, – устало сказал солдат, показывая на товарищей Магды, которые с удивлением наблюдали за происходящим.

Когда Магду с силой поволокли к выходу, она все время повторяла имя подруги:

– Лотта, Лотта…

– Зачем ты это сделала? – в ярости спросил Отто, пока они шли от вокзала в центр города.

Магда не сдерживала рыданий и все время оглядывалась через плечо в надежде еще раз увидеть Лотту, но Кальманы уже исчезли: здание вокзала поглотило их.

– Она моя лучшая подруга, – всхлипывая, отвечала Магда. – Их выгнали из деревни. Мама рассказывала, что ты был там и плевал им в лицо. Как ты мог?! Она же училась в нашей школе… – Рыдая, она упала на колени прямо посреди улицы.

Отто потянул ее за собой.

– Не останавливайся… идем.

– Куда их повезут? – спросила Магда, спотыкаясь и пытаясь идти в ногу со всей группой, когда они направились вверх по Луизен-штрассе.

– Наверное, в трудовой лагерь, – с пренебрежением ответил Отто.

– В трудовой лагерь? А чем они там будут заниматься? – Магда вспомнила о газетных вырезках, которые прислал ей брат. Она не сдержалась и спросила Отто: – Их убьют?

Отто внезапно остановился.

– Что ты сказала? – спросил он, уставившись на нее. – Какое тебе дело? Они для тебя никто, отбросы.

– Они не никто! – крикнула Магда. Ее отчаяние сменилось яростью. – Доктор Кальман – врач и хороший человек!

– Евреям нельзя быть врачами.

– Но он все равно врач, – возразила Магда. – Что ты такое говоришь?

– Это противоречит закону, – холодно ответил Отто.

– Значит, этот закон жестокий и глупый, – сказала Магда, злобно глянув на него.

– Не говори так! Никогда так не говори! – Голубые глаза Отто вспыхнули ледяным блеском. – А теперь идем!

– Ты мне приказываешь? – спросила Магда.

– Что здесь происходит? – поинтересовалась фрейлейн Мюллер, протискиваясь между участниками группы. – Магда Майер, шагом марш! Живо!

Собрание проходило на площади Кёнигсплац. Широкая, она с трех сторон окружена зданиями в стиле неоклассицизма, построенными по образцу афинского Акрополя. Это место служило идеальной декорацией для различных торжественных мероприятий национал-социалистов. В тот день на ней собрались тысячи молодых парней и девушек из гитлерюгенда. Они стояли, выстроившись в строгом, почти военном порядке и радостными возгласами приветствовали различные заявления и речи, которые произносились с трибуны. На сцене перед пропилеями – центральным зданием с дорическими колоннами и портиком над ними – выстроилась шеренга старших офицеров СС. По обе стороны от сцены горели факелы, мерцая в дрожащем воздухе.

Великолепие площади и энергия, излучаемая тысячами представителей гитлерюгенда, подавляли и лишали Магду воли. Вокруг девочки из союза радостно кричали и зиговали фюреру. Глаза молодых людей были полны страсти, и казалось, что они отдавали свои сердца и разум общему делу и тем людям, что стояли на трибуне.

Юношей, проявивших «лидерские качества» и «преданность делу», одного за другим вызывали из строя и представляли офицерам. Отто оказался одним из таких лидеров. С гордым видом он поднялся по ступеням и прошел по сцене к офицерам, которые пожали ему руку и покровительственно похлопали по спине. Отто поклонился и поднял руку в приветствии Гитлеру. Толпа радостно заревела. Как только все отличившиеся юноши были представлены, они выстроились на сцене, и старший офицер обратился к толпе.

– Эти молодые люди хорошо послужили своей стране и будут удостоены чести войти в недавно созданный элитный военный отряд. Их отправят в специальный тренировочный лагерь, где они пройдут подготовку к предстоящей военной службе.

Толпа ответила на это заявление восторженными криками и приветствиями. Офицер поднял вверх руку, и все тут же замолчали.

– Подготовка начнется в ноябре. Поддерживайте их, заботьтесь о них. Эти юноши – наши герои. Они – наше будущее!

Толпа снова зашлась в приветственных возгласах, и парни спустились со сцены, вдохновленные этим проявлением массовой истерии. Лишь один мальчик в самом конце шеренги с тревогой оглядывался по сторонам, словно это заявление смутило его. Магде показалось, что он был испуган.

Отто протиснулся сквозь толпу и вернулся на свое место перед отрядом, оглянувшись на Магду. Ей показалось, что он надеялся получить от нее какой-нибудь знак одобрения: улыбку или взмах руки. Его мужественное лицо блестело от пота, светлые волосы были зачесаны назад, а голубые глаза светились гордостью. Магда вовсе не разделяла его приподнятого расположения духа. Жестокие замечания Отто по поводу Лотты и ее отца были отвратительными, а отсутствие сочувствия и то, как он сам с ними обошелся, настолько ужасали Магду, что она не могла вынести его взгляда и отвернулась. Твердая кожаная коробочка с украшениями в кармане юбки неприятно давила на ногу. Магда подумала, что эта брошь ей чем-то знакома, как будто она уже видела ее прежде.