Тайное письмо

– Тогда возьми это. – Девушка достала из кармана листовку. – Наша группа занимается распространением информации. Мне кажется, тебя это может заинтересовать.

Она всучила листовку Магде.

– Но прочитаешь ее, когда будешь одна. Надеюсь, когда-нибудь ты будешь здесь учиться.

На обратном пути в поезде Магда сидела у окна одна. Поэтому она достала из кармана листовку и стала читать ее с возрастающим изумлением:

После завоевания Польши 300 тысяч евреев были убиты самым жестоким образом. Мы считаем, что было совершено ужаснейшее преступление против человеческого достоинства, преступление, которому нет аналогов в человеческой истории. Говорит ли это о том, что немцам стали вдруг неведомы человеческие чувства? Что они погрузились в глубочайший сон, от которого им уже не суждено пробудиться?

Похоже, что так и есть… если только Германия не очнется от этой летаргии, если не восстанет против кучки преступников, если не проявит сострадания к сотням тысяч жертв. И речь идет не только о сострадании, но и о гораздо большем – о признании вины. Однако все стараются проигнорировать эту вину и снова погрузиться в сон, пребывая в мире со своей совестью. И все же этим нельзя пренебречь: все виновны, виновны, виновны!

Мы не станем молчать. Мы будем вашей нечистой совестью.

«Белая роза» не оставит вас в покое!

Магда свернула листовку и убрала ее в карман. Выглянув из окна поезда, который, гремя колесами, ехал через окраины Мюнхена, она прикрыла ладонью глаза от солнца, висевшего словно большой красный шар над темными зданиями. Магда закрыла глаза, чувствуя себя усталой и подавленной. За этот день произошло столько событий: она стала свидетелем ужасного обращения со своей подругой Лоттой; побывала на митинге со всей его помпезностью, церемониальностью и нацистской спесью; и, наконец, неожиданно познакомилась со студенткой из университета. И пока Магда теребила пальцами листовку в кармане, она вдруг испытала, казалось, давно забытое чувство – надежду. Впервые с того момента, когда она прочитала письмо Карла, она поняла, что не одинока в своем гневе и отвращении. Были и другие люди, похожие на нее. И эти молодые люди, как и ее брат, не были равнодушными и хотели что-то изменить. Они стремились остановить безумие и жестокость, и Магда решила стать одной из них.

Глава четырнадцатая

Кесуик, июнь 1942 года

Когда Имоджен и Джой оставалось всего несколько недель до окончания школы, началась жара, и воздух наполнился ароматами цветов. В прошлом году их школа переехала в просторное поместье на берегу озера за пределами Кесуика. Теперь большинство учеников уже не жили в семьях – их разместили в общежитиях, находившихся на окраине города. Это помогало создавать атмосферу сплоченности, к тому же теперь Имоджен и Джой наконец-то могли быть вместе. Однажды утром, когда они собирались в школу, Имоджен пришло письмо от Фредди.

– Джой, – сказала она, схватив подругу за руку, – иди в школу без меня. Я должна прочитать письмо от Фредди. Я не получала от него весточки с той нашей встречи во время Пасхи.

– Хорошо, – кивнула Джой. – Я поеду на автобусе. Только не опаздывай, ладно? Ты ведь не забыла, что должна устроить перекличку для пятиклассников?

– Не волнуйся, я успею…

В письме от Фредди было много новостей: его отобрали в эскадрилью бомбардировщиков, и он проходил подготовку на «оксфордах» и «энсонах». Он писал ей, что обучение было очень интенсивным. Они изучали теорию, а также каждую неделю должны были летать по сто часов. Ему это нравилось – он чувствовал, что наконец-то делает нечто важное.