Тайное знание. Секреты западной эзотерической традиции

В стремлении монополизировать доступ к священным знаниям и в притязании на единоличность прав на духовные способности, знания и интуицию Святая мать-церковь потерпела поражение, страшной ценой которого стал кровавый перечень жесточайших гонений на протяжении столетий и бесконечный перечень имен невинных жертв наводящей ужас инквизиции. Еретики, реальные и потенциальные, разыскивались, подвергались пыткам, привлекались к суду и сжигались на кострах. За ересь полному истреблению подверглись катары. Церковь в основном была безнравственной, и ее влияние на интеллектуальную и духовную жизнь делалось бессмысленным.

После смерти Шарлеманя резко увеличились политические проблемы. Бароны ссорились с королями; короли воевали друг с другом и ссорились с папами. Шли активные поиски фактических, предполагаемых и потенциальных еретиков. Церковь, полностью продажная, накапливала богатства, похваляясь им перед своей погрязшей в бедности паствой. До XIX столетия влияние церкви на интеллектуальную жизнь полностью сводилось на нет. Духовенство было грамотным, богатым и влиятельным; народ оставался неграмотным, невежественным и, за исключением знати, доведенным до нищеты. Святая мать-церковь сознательно шла на это. Один современный философ сравнил уважительное отношение к знаниям, принятое в классическом мире Сократа, с отношением, которое господствовало в христианской сфере влияния.

«(О Сократе)…Хотя он всегда говорит, что ничего не знает, он не считает, что знание лежит вне пределов нашей досягаемости… он считает, что грешить человека заставляет отсутствие знаний. Необходимо лишь знание, чтобы сделать человека добродетельным. То есть одна из важнейших причин зла в невежестве. Следовательно, чтобы достигнуть добродетельности, необходимо обладать знанием, и, значит, добродетель есть знание. Связь между добром и знаниями – характерная черта всего греческого мышления. Христианская мораль категорически против этого мнения. Самым важным является чистое сердце, и это, вероятно, с большей готовностью было воспринято невежественной паствой»[142].

Неограниченная власть церкви над образованием, культурой и доступом в духовный мир имела серьезные последствия. Неограниченная власть означала власть над королями, императорами, принцами и народами. Это происходило по той простой причине, что человек, как считалось, рождается грешным и только церковь обладает единоличным правом решать, кто будет спасен, а кто будет навечно приговорен к адскому огню и проклятию. Как короли правили согласно Божественному праву, так церковь, как представитель Бога на земле, обладала более высокой властью, чем короли, императоры и принцы. Эта позиция христианского смирения, подкрепленная доктринами «справедливой войны» и «заставьте их войти», явилась прочным фундаментом для общества, подвергающегося репрессиям и гонениям, которые усиливались до тех пор, пока оно (общество) не получило сомнительную выгоду от Index Librorum Prohibitorum (список публикаций, которые были запрещены Римско-католической церковью), священной инквизиции и внушающего благоговейный ужас проявления «Божественной любви» – сжигания на костре. Тем не менее в этот период родились некоторые наиболее духовные люди, мужчины и женщины, когда-либо рождавшиеся на земле. Последователи тайных течений духовности, истинные духовные наследники Иисуса, мистики и посвященные, которые искренне, почтительно и беззаветно посвятили себя Богу, те, кто искали Святой Дух везде, где могли.

Глава 9 Подземные сокровища: тайные духовные течения

Когда у человека есть подлинный мистический опыт, он может смело отбросить внешние дисциплины, даже те, с которыми связан клятвами[143].

Руководители Западной церкви считали, что могут с помощью слепого, фанатичного, диктаторского догматизма узаконить духовные знания, преследовать и терроризировать всех тех, кто обладал этими знаниями, и что они, и только они могли иметь доступ к духовной власти. На протяжении многих столетий это заблуждение оказывало влияние на взгляды религиозных руководителей и пап. Единственным ощутимым результатом этого заблуждения было постоянное, жестокое преследование инакомыслящих. Кульминацией этой самонадеянной политики стало учение о «папской непогрешимости»[144]. Таким образом, в обществе, которое развивалось в результате слияния церкви и Римской империи, церковь стала единственным властителем религиозной веры.

Шартрский собор, фрагмент южного фасада. Г. Дегио (ум. 1932), Г. фон Бецольд (ум. 1934). Die Kirchliche Baukunst des Abendlands. Штутгарт, Германия, 1887–1902

Все в границах этого общества, построенного на принуждении и преследовании, должны были твердо придерживаться одной централизованной религиозной системы.