Тайной владеет пеон

Мануэля привязали к спине мула — идти грузчик не мог. Аррьос молча шагал рядом. Конвойных догнал юный Орральде.

— Вы слышали что-нибудь о моем отце? — громко спросил мальчик. — Дон Орральде попал к вашим...

— Не будь я привязан, я бы тебе показал Орраль­де, — прошипел грузчик.

Мигэль жалобно смотрел в глаза Вирхилио, и в этом ожидании Вирхилио уловил другой вопрос — о Карлосе.

— Ничего не станется с твоим отцом, — хмуро ска­зал он. — Если вчера он был жив, то жив и сегодня.

Кажется, они поняли друг друга.

Когда мальчик подходил к палатке, из нее выбе­гали офицеры. Слышался шум, седлали лошадей, что-то приказывал Фоджер.

Возвращаемся в Пуэрто! — крикнул полковник. — Слышишь, Хусто? Эти дьяволы остановили большой конвейер компании.

Фоджер собирался всю карательную экспедицию по­слать прочесать берега Рио Дульсе, — забастовка со­рвала план, но перед переброской в Пуэрто несколько групп солдат-американцев он отправил курсировать на катерах по течению Рио Дульсе до озера Исабаль, а патрульному самолету предписал кружить над лесом, высматривая партизан; сам же с основной массой сол­дат и офицеров двинулся в Пуэрто-Барриос.

Пуэрто встретил карателей гробовым молчанием. Но зато красноречиво говорили голубовато-белые флажки национальной гватемальской расцветки в окнах рабо­чих хибарок, такие же значки в петличках водителей таксомоторов и даже витрина ателье мод, окаймленная голубыми и белыми тканями.

Фоджер разослал ищеек по всем кварталам и окре­стностям. На плантации выехали роты солдат. Порт был превращен в военный лагерь; кто-то пустил ост­роту, что часовых здесь больше, чем гниющих фруктов. Начались обыски.

Допросы вели поочередно Фоджер и полковник Леон.

Мигэль в эти дни был предоставлен самому себе. Помня наказ своего учителя дифтонгов, он ни с кем не завязывал знакомства. Но однажды кельнер бара, по­давая ему яйцо, зажаренное по способу «ранчо», тихо шепнул:

— Если бы Хусто мог знать, где прячут дона Ма­нуэля!

— Я не знаю. Но рискнуть могу.

— С риском не нужно! — гневно сказал кельнер. — Вы забыли, где и в качестве кого вы нужны!

— Извините, — жалобно сказал Мигэль. — Я попро­бую без риска.

Кельнер улыбнулся и вышел.

Без риска? Если бы Мигэлю сказали в другое вре­мя, — он бы уж нашел, что ответить. Он бы проучил боязливого кельнера. Но жизнь шлифует лучше мор­ской волны. И задира Мигэль, бесшабашный Мигэль, ничего и никого не боящийся Мигэль, научился боять­ся... риска.

Вечером, когда полковник зашел перекусить в но­мер, Мигэль навел его на разговор об операции «Кон­дор».

— Как вы думаете, сеньор полковник? — с тревогой спросил он. — Мы выполнили свою задачу на Рио Дульсе?

— Будь спокоен, мальчик, — ответил полковник. — Президент уже поздравил нас с ликвидацией красного отряда. И скажу тебе по секрету, — понизил он голос, — если бы ошиблись мы, не ошиблась бы народная молва. В Пуэрто уже носятся слухи о гибели Кондора в тро­пическом болоте. Я жду ордена Кецаля, мой Хусто.

— Дон Леон, — сказал мальчик, — а не мог ли по­гибнуть в этом болоте и мой отец?

— Нет, нет, Хусто... Не думаю. Лучше выбрось из головы грустные мысли. Разве мы знаем, — этот ли от­ряд взял дона Орральде?

— Дон Леон, а не расспросить ли наших пленных?

— Я уже расспрашивал их. — Полковник потеребил свой ус. — Не помнят... Или не хотят помнить.

— Дон Леон, — взмолился мальчик, — может быть, они мне скажут? Позвольте мне поговорить с ними. Они поймут меня... Ведь я сын.

— Нет, — резко ответил полковник. — С ними нико­му сообщаться нельзя. Чиклерос получил новое зада­ние, его здесь нет. Аррьос под опекой Фоджера, Ману­эля допрашиваю лично я.

— Если это здесь, в отеле... — заикнулся мальчик.

— Не здесь, а у черта на рогах, в домике лесничего. Такие трофеи в Пуэрто не завезешь — живо стащат. Ну, хватит об этом. Я сделаю все что нужно.

Так Мигэль выполнил просьбу кельнера.

Он встретил в коридоре отеля Вирхилио. Аррьос шел между конвойными и улыбнулся Мигэлю одними глазами. Лицо его было усталым, но спокойным.

Фоджер не первый раз вел допрос Аррьоса и уже имел насчет него точные инструкции.

— Слушайте, Вирхилио Аррьос, — грубо заявил он. — Я могу пустить вас в расход, а могу дать дело.

— Врете, — Вирхилио говорил лаконично. — В рас­ход вы меня пустить не можете. Начальство приказало другое. А что за дело?

— Нам нужен парень, по кличке Ривера. Его называют «товарищ из центра». Он и заварил всю эту кашу с конвейером. Можете вы его отыскать?

— Цена?

— Ваша жизнь.

— Перестаньте молоть чушь. Сколько долларов?

— Это уже деловой разговор, — смягчился Фод­жер. — Я уверен, мы с вами сработаемся, Аррьос.

В тот же вечер Вирхилио Аррьос побывал в рабо­чих домах Пуэрто. Всюду ему задавали один и тот же вопрос: они живы? И он одинаково отвечал:

— Кто знает.

— Почему тебя выпустили? — подозрительно спра­шивали люди и замыкались в себе, как улитка в рако­вине.

— Им виднее, — уклонялся он от ответа. — Я не коммунист, не профсоюзный лидер...

— Но ты был партизаном.

— Да, был. Но недолго — с месяц.

Ему давали понять, что он лишний. А он ходил из дома в дом и искал «товарища из центра».