Тайнопись видений

– Ах, тогда понятно, – кивнул мужчина. – Э-э-э, видите ли, должность, на которую вы претендуете, не слишком востребована. Поэтому кандидатов на нее обычно нет. Если только не прибудет кто-нибудь вроде вас. И не поймите меня неправильно, но это очень невежливо – выкрикивать подобные вопросы во всеуслышание. Я же не спрашиваю прилюдно, какого цвета ваше нижнее белье.

– А это настолько деликатная информация? – изумился Нико. – Я о моем вопросе.

– Более чем. Многие здесь не в первый раз и потерпели множественные неудачи в прошлом. Вы очень юны, к тому же с запада, но поверьте, нет ничего более неловкого, нежели объявить о том, что ты в пятый раз пытаешься устроиться на одну и ту же работу. Это означает, что ты проваливаешься, берешь дорогие уроки, тратя деньги семьи, а то и в долги залезая, и приходишь снова, дабы уйти ни с чем.

– Но раз уж вы так добры ко мне, не скажете, почему на мою должность нет кандидатов?

– Мм, потому что это очень зыбкое место, – отозвался мужчина. – Сопровождающие госпожи Данарии не выдерживают больше месяца во дворце. Они ей просто неинтересны. Как бы это сказать, по слухам, наша императрица – яркий пример замкнутой натуры. Она не любит посторонних людей и не увлекается светскими беседами. Есть еще теория, что ей просто до смерти надоели все эти сопровождающие, поэтому после первой же встречи она о них забывает, а во дворце не держат нахлебников. Таким образом, это невыгодная роль. Одноразовая, если называть вещи своими именами. А хочется все же стабильности.

Вскоре явились новые отборщики, при виде которых люди молча поделились на группы, и следующие два часа Нико изнывал от скуки. Когда очередь дошла до него, он спал, обняв доску для письма.

Учитель неделикатно постучал юношу указкой по голове, и Нико чудом не вывернул ему руку спросонья.

– Впервые вижу столь спокойного кандидата, – усмехнулся мужчина, поправляя очки с такими толстыми линзами, что глаза под ними выглядели ненатурально большими и будто вдавливались в лицо, если смотреть на него в три четверти. – Ваш языковой талант очевиден, а учитель музыки успел заработать мигрень и спасся бегством, так что слушать ваши серенады некому. Если быть точнее – императрица не любит громкие шумы и песни. Я проверю вас в нескольких важных для нее областях, и на этом покончим.

Нико обнаружил, что в комнате совершенно пусто.

– Да, разумеется. Давайте начнем.

Лупоглазый терзал принца этикетом, историей Большой Косы, родословной императора и прочей нудной ахинеей, которую Нико изучал вовсе не из интереса, а потому, что того требовала должность властия.

– Вы кажетесь вполне осведомленным, – кивнул отборщик. – И выражаетесь довольно грамотно. Вас не стыдно допустить к императрице, если только вы не уснете при ней. Теперь сыграем партию в го, меня заинтересовал этот ваш талант. Во дворце не так много любителей, а я, признаться, увлекаюсь, даже согласился задержаться здесь с вами, хотя очередь не моя.

Нико хватило шести ходов, чтобы показать, на что он способен. Лупоглазый не годился Такаламу и в подметки. Он даже Кирино не годился. Да и вообще на Большой Косе не было развитой школы го, в этом Нико убедился, пройдя через игральные дома. Го процветало на западе.

– После мастера Сюрпы вы второй человек, который меня приятно удивил, – признался лупоглазый. – В основном тут одни и те же лица каждый трид. Они мне уже опостылели. Приятно видеть новую кровь.

– Значит, я принят? Император уже прислал ответ?

– Разумеется, прислал. Пока вы спали, между прочим. Думаете, мы просто так поставили вас в самый конец очереди?

«Да ты поднялся в собственных глазах, – с сарказмом подумал Нико, благодаря учителя и обещая непременно сыграть с ним в свободные часы. – Из помойного бродяжки в слугу императорской старушенции. Поздравляю, парень. Растешь».

Глава 18 Черная лента

Запись от суток Черного Дракона.

Второй узел. Трид первой травы. 1020 год эпохи Близнецов.

Их Цель как маяк посреди океана поступков.
Незыблемый путь начертала сама добродетель.
И мошки летят к камельку, обжигаясь до смерти,
Не в силах беду обойти, что рождает в них чувства.

* * *

В последний раз Кайоши видел океан в далеком детстве и успел позабыть, что он куда живее Красного озера. Даже зимой кораблям не было покоя от волн и строптивого ветра. Чернильная вода, перемешанная со льдом, рябила до самого горизонта, где сбились тучи. Солнце уже зашло, и осталась лишь тусклая кайма, скрытая ширмой тумана. Трид бушующих снегопадов подступил медленно и мягко, как вечерняя мгла окрашивает верхушку неба. Осталось меньше полугода до летнего солнцестояния.