Таинственная карта

Обсуждение книг, построенных на персональном и, очевидно, очень травматическом опыте автора, – занятие, требующее от критика колоссальной самоуверенности, граничащей с жестокостью. Пожалуй, в случае Гаэля Фая важно отметить, что, описывая отчаянные попытки героя удержаться в круге детских проблем, любой ценой – в том числе посредством избирательной слепоты к чужим страданиям – не встретиться лицом к лицу с ужасом взрослой жизни, автор вплотную подходит к рубежам настоящей высокой прозы. Что его рассказ о Бурунди кажется одновременно поэтичным, неожиданным и убедительным. Что отказ от поиска хороших и плохих, правых и виноватых в заведомо неразрешимой с этических позиций ситуации делает автору честь. Что если вам нравятся «Рыбаки» Чигози Обиомы или «Бегущий за ветром» Халеда Хоссейни, то «Маленькая страна» – явление того же ряда и определенно той же природы. Однако если вам хочется прочесть по-настоящему выдающийся роман о трагедии в Руанде, то лучше всё же обратиться к безжалостному и великолепному «Воскресному дню у бассейна в Кигали» канадца Жиля Куртманша.

Чигози Обиома Рыбаки [155]

Дебютный роман нигерийца Чигози Обиомы – классический случай книги, написанной под конкретную задачу: автор очевидно очень хотел войти в шорт-лист Букеровской премии по квоте для писателей из стран Содружества и блестяще в этом преуспел («Рыбаков» называли в числе главных претендентов на награду за 2015 год). Как результат, книга Обиомы обладает всеми достоинствами и недостатками образцового «премиального» романа: вторичностью и предсказуемостью (всё это мы уже читали много раз, причем иногда в более талантливом исполнении), искренним надрывом, обаятельным локальным колоритом и четким политическим месседжем. Словом, если вы уже читали «Половину желтого солнца» Чимаманды Нгози Адичи, «Бога мелочей» Арундати Рой, «Наследство разоренных» Киран Десаи и «Распад» Чинуа Ачебе, то, в общем, в «Рыбаках» вас ждет не так много открытий. Впрочем, это не значит, что их не будет совсем: к числу безусловных удач Обиомы следует отнести его умение наполнить сюжет из провинциальной нигерийской жизни высоким пафосом древнегреческой трагедии.

После отъезда отца, переведенного на работу в другой город, четверо сыновей (старшему пятнадцать, младшему девять) понемногу сбиваются с пути истинного. Они начинают прогуливать школу, завязывают сомнительные знакомства с хулиганами из городских предместий, но главное, решают заделаться рыбаками. Шесть недель они, рискуя жизнью, с восторгом удят рыбу на опасной и быстрой местной речке, покуда случайный свидетель не доносит матери об их похождениях, и та не накладывает вето на сыновние забавы. Однако этих шести недель оказывается достаточно, чтобы разрушить мирную и, в общем, благополучную жизнь семьи: встреченный на речном берегу городской сумасшедший Абула ухитряется убедить старшего из братьев, Икенну, что в недалеком будущем тот будет убит кем-то из младших. Понемногу это вздорное и, в общем, ни на чем не основанное предсказание обрастает плотью, наливается бедой и обретает грозную власть над умами и душами героев. Подобно пророчеству дельфийского оракула, предрекшего Эдипу злую участь, прорицание Абулы становится орудием беспощадного рока, и читатель обречен беспомощно наблюдать, как рвутся теплые родственные узы, а предательство, зависть и вражда обживаются под семейным кровом. Задником же для душераздирающей семейной драмы – и некоторым образом контрапунктом к ней – служит политическая турбулентность в связи с близящимися выборами, с которыми герои связывают радужные (и, разумеется, тщетные) надежды.

Даже по этому краткому пересказу можно без труда заметить, что «Рыбаки» собраны из добротных, прошедших, что называется, проверку временем деталей постколониального литературного «лего», для верности посаженных на суперклей современного стори-теллинга и криэйтив-райтинга. Однако укорененность в мощной и самобытной нигерийской литературной традиции (не все помнят, но и Бен Окри, и Амос Тутуола, и нобелевский лауреат Воле Шойинка, и упомянутые уже Нгози Адичи и Чинуа Ачебе, – все родом из Нигерии) позволяет Обиоме избежать совсем уж очевидных ходов. Уместно внедренные в текст элементы магического реализма избавляют роман от плоской и унылой однозначности, а плавный, но неодолимый повествовательный ритм, ощутимый даже сквозь перевод, работает небыстро, но надежно, так что в финале сердце щемит вполне по-настоящему. И в носу, кстати, щиплет тоже изрядно.

Арундати Рой Министерство наивысшего счастья [156]