Таинственная лама и криминальная драма

Оливер внизу подпевал «Битлз». Я собралась с мыслями. Мне на ум пришла моя любимая цитата про маму: «Нельзя стать идеальной матерью, но есть миллион способов, как стать хорошей». Стоит всегда помнить, что мама с папой желают мне только самого лучшего.

Я улыбнулась – все-таки хорошо, что мы поговорили. Весь наш разговор в итоге только сильнее замотивировал меня наладить свою жизнь здесь. Неисповедимы пути, которыми уходишь от чересчур назойливой материнской опеки. И я, конечно, не могла не подметить, как ловко мама увильнула от ответа насчет странных отношений бабушки с местными. Что-то с этим было не так.

Оливер вовсю горланил Here Comes The Sun – с большим рвением, но совершенно мимо нот. Я решила спуститься к нему. Зайдя в гостиную, я увидела Оливера на полу среди моря разбросанных пластинок.

– У твоей бабули фантастическая коллекция винила, – произнес он, заметив меня. В руках он держал копию альбома Abbey Road от Битлз.

– Уверен, некоторые пластинки стоят сейчас немалых денег.

Я пожала плечами.

– Возможно. Вообще в них не разбираюсь.

Я обожала ретро, но не имела ни малейшего представления, сколько все это стоило. До переезда сюда я слушала музыку только на телефоне или планшете.

– Хотя выглядят они очень круто.

Оливер кивнул. Он рассмотрел еще несколько обложек и только потом поднял на меня взгляд.

– А ты, значит, разговаривала с мамой Леей?

– Да. Она объявила крестовый поход за мое возвращение в Калифорнию. Как и следовало ожидать.

– Как и следовало ожидать.

– И еще: она хотела приехать повидать меня как можно скорее.

Оливер скривился.

– Надеюсь, ты отговорила ее от этой затеи? Я очень люблю маму Лею, но она порой слишком себя выпячивает. Даже мне, – он указал на свои фиолетовые джинсы и сногсшибательную розовую футболку, – до нее далековато.

Я улыбнулась.

– Ну твои «выпячивания» мне больше по душе.

Оливер был единственным из моих друзей-актеров, кто нравился маме. Возможно потому, что однажды он добился большого успеха. Я-то, конечно, верила, что когда-нибудь он вернется на вершину. Он просто пока не нашел подходящую роль. Да и не сказать, что искал ее слишком усердно.

Я взглянула на старинные часы с кукушкой над дверью на кухню.

– Кажется, пора принять душ и собираться.

Похороны Клиффа были назначены на четыре часа.

Оливер стал складывать пластинки под проигрыватель, который был, по-видимому, родом из семидесятых.

– Мне немного не по себе. Я ведь никогда раньше не видел мертвого человека.

Как и я. И не горела желанием увидеть.

– Я тоже не в восторге. Но мы отдадим ему дань уважения, а потом поработаем. Поговорим с теми, кто знал Клиффа. Надеюсь, там будет Мак Портер.

– Зачем ему приходить на похороны, если он, как известно, ненавидел Клиффа?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Ставлю на то, что город маленький и придут буквально все.

– Может, ты и права. – Оливер встал. – Кто не захочет поглазеть на жертву ламы?

Я сверкнула глазами.

– Я собираюсь вернуть Джеку его честное имя.

Оливер расхохотался.

– Ого, да ты, подруга, – настоящая защитница несправедливо осужденных лам!

Мы поднялись к белоснежной, увенчанной шпилем церкви – красивой, словно с открытки с видами Новой Англии. Я поняла, что интуиция меня не обманула: на лужайке у входа и вдоль дорожки толпились люди в черных траурных одеждах, а к распахнутым дверям в церковь тянулась длинная очередь.

– Народ-то и правда пришел!

Я кивнула.

– Надо понять, здесь ли Мак Портер.

Оливер озадачился.

– Без именных бейджей это проблематично.

Трудно поспорить. Людей было слишком много, хотя некоторых я уже видела раньше в пабе, когда работала официанткой.

– Софи, – раздался женский голос. Я заметила, что сразу несколько гостей обернулись на меня. Мне точно бейдж был не нужен.

Я увидела, как ко мне идет Джессика Грейс. Она выглядела, словно голливудская секс-бомба: на ней было облегающее черное платье, которое всячески подчеркивало ноги и грудь. Тут я снова задалась вопросом, насколько был уместен мой черный комбинезон без рукавов. Глубокий V-образный вырез показался до боли унылым – возможно, потому что мои формы были далеко не такими округлыми. У Джессики же все выглядело как надо. И она не стеснялась это подчеркивать.

Плавной и грациозной походкой она приблизилась к нам, ее шестидюймовые каблуки чувствовали себя уверенно даже на траве.

– Привет, ребятки. А здесь довольно людно.

– Да, – ответила я, не зная, что еще добавить.

Все это, конечно, не сильно напоминало обычные похороны. По крайней мере, как я их себе представляла. Я указала на Оливера:

– Джессика, а это – мой друг Оливер.

– Я знаю. Не такая уж я старая, чтобы не помнить «Тусовку у Хэли и Джека».

Она протянула Оливеру руку, на которой блестел перстень с огромным бриллиантом.

– Безумно рада знакомству. Подумать только, настоящая звезда в нашем городке!

Я догадалась, что мой сериал она никогда не смотрела – меня-то звездой она ни разу не назвала. Правда, сериал был популярен в основном у аудитории старше сорока.

Оливер пожал ее руку.

– Приятно познакомиться.

Джессика улыбнулась, такой хищной улыбке позавидовал бы и самый голодный крокодил.

– А мне приятно вдвойне.