Таинственные расследования Салли Локхарт. Рубин во мгле. Тень «Полярной звезды»

– А! – мистер Уиндлшем почти подмигнул ему. – Отец невесты. Такая романтическая история, это их шотландское приключение, правда? Вам ведь больше повезло с поисками неуловимого жениха, чем нашим агентам, не так ли?

– Ну, раз уж вы спросили… да, – ответил Фред. – Он у нас, в безопасности. Находится в Лондоне, под присмотром моего хорошего друга. Сбежать не сможет – а вы не сможете его найти. Так что там собирается делать лорд Уитэм?

– Что ж, – печально сказал Уиндлшем. – В сложную он попал ситуацию. Ему дали директорский пост по причине многочисленных связей в правительстве. Там он мог бы принести много пользы, но… шотландская афера так или иначе скоро выплывет наружу: мистер Беллман отдает себе отчет, что под спудом это дело долго лежать не сможет. Его это очень беспокоит. И еще больше – самого лорда Уитэма. Возможно, для него это будет фатально.

– И что вы, интересно, имеете в виду? – пожал плечами Фредерик. – Нет, можете не трудиться объяснять. Кстати, Саквилля и Харриса наняли вы? И того, кто прошлой ночью напал на мисс Локхарт?

– В этом, – честно признался их гость, – действительно моя вина. Я сделал это с отвращением, можете мне поверить, и с тех пор мучился стыдом и раскаянием. В жизни не чувствовал такого облегчения, как сегодня утром, мисс Локхарт, когда узнал, что вы живы. Что до миссис Бадд – я договорился, что ее счета за лечение будут оплачены в полной мере. Лично мной, из собственных денег – естественно, я не мог провести это через бухгалтерию фирмы, не возбудив подозрений.

– Но на нее-то за что напали? – не унимался Фредерик.

– В порядке предупреждения для мисс Локхарт, – вздохнул Уиндлшем. – Будь мы лучше осведомлены о качествах ее характера, мы бы выбрали другую тактику. Я с самого начала был против. Насилие любого рода для меня нож острый. Но мистер Беллман сделал по-своему.

Фредерик посмотрел на Салли. Ее лицо ровным счетом ничего не выражало.

– Что ж, мистер Уиндлшем, – сказал он, – все это было чрезвычайно интересно. Спасибо, что зашли. На том конце улицы есть стоянка кэбов.

– А… мое предложение? Вы же понимаете, я пошел на колоссальный риск, придя сюда…

– Да, – сказала Салли, – полагаю, действительно пошли. Нам нужно обдумать ваше предложение. Где нам вас найти?

Он вынул из жилетного кармана карточку.

– Это офис, через который со мной можно связаться. Я не всегда на месте, но письмо на этот адрес достигнет меня в пределах двадцати четырех часов… Мисс Локхарт, мистер Гарланд, могу я все-таки просить вас хотя бы намекнуть? Сколько угодно легко? Понимаете, я начинаю бояться…

Он раскраснелся, очки лихорадочно блестели.

– В некотором роде, – ответил Фредерик. – Если дойдет до дела, вы сможете улизнуть по обозначенной вами дорожке. И, по крайней мере, не получите одну из наших пуль в голову. А до тех пор оставайтесь где вы есть и сидите тихо.

– Благодарю вас, мистер Гарланд. Спасибо, мисс Локхарт. Я положительно в ужасе от любого насилия, а мистер Беллман – человек невоздержанный, легко выходит из себя… бурные страсти, понимаете ли…

– Вполне, – заверил его Фредерик. – Вот ваше пальто и шляпа. Мы, без сомнения, с вами свяжемся. Доброй ночи. Доброй ночи.

Он вывел его через темный магазин, запер дверь и вернулся в кухню.

– Что думаешь? – спросил он у Салли.

– Ни единому слову не поверила, – отозвалась та.

– Вот и славно. Я тоже. Положительный ужас перед любым насилием, каково? Да он самый хладнокровный клиент из всех, каких я видел. Закажет убийство и глазом не моргнет – как рыбу в ресторане!

– Да, Фред. Я теперь вспоминаю: когда он мне угрожал, и Чака рыкнул – он и бровью не повел. Он лжет, наверняка лжет. Чего он добивается?

– Понятия не имею. Время тянет? Но тогда это само по себе свидетельствует, что мы на верном пути.

Он сел напротив и передвинул лампу так, чтобы видеть Салли. Взгляд ее темных глаз был серьезен.

– Да, – согласилась она. – Фред, когда он пришел…

– Я как раз собирался тебе кое-что сказать. Что бы я тогда ни говорил, в ту ночь, по поводу того, что ты мне не нравишься и пора положить конец всему, что мы вместе делаем… – так вот, что бы я тогда ни наговорил, это был сущий вздор. Я бы не смог бросить тебя, Салли. Мы принадлежим друг другу, и так будет, пока я живу, и ничего другого мне не надо.

Она улыбнулась ему – такой чистой, беспомощной, счастливой улыбкой, что у него чуть сердце из груди не выпрыгнуло.

– Салли… – начал было он, но она остановила его.

– Ни слова!

Она встала, сияя, наклонилась и задула лампу. Мгновение они стояли в смутных алых отсветах камина. Рука ее сама непроизвольно двинулась навстречу, и в следующее мгновение они уже тесно сплелись, неуклюже приникнув друг к другу лицом во тьме.

– Салли…

– Ш-ш-ш! – прошептала она. – Хочу, чтобы ты ничего не говорил. У меня есть на это причина.

Тогда вместо слов он ее поцеловал – глаза, щеки, шею, страстные губы, – и снова чуть было не заговорил, но она накрыла его губы ладонью.

– Молчи! – тепло дохнула ему в ухо она. – Если ты скажешь еще хоть слово, я… я не… ох, Фред! Фред!