Таинственный остров

Колонисты перенесли трупы обезьян в лес и там их зарыли. Затем они занялись приведением комнат в прежний вид; надо было только навести порядок, потому что хотя мебель и была частью опрокинута, но разбитого и поломанного не оказалось. Наб снова затопил печи, и в скором времени из запасов кладовой был готов сытный ужин, за который все принялись с большим аппетитом.

Юп тоже не был забыт; он с удовольствием ел миндальные орехи и разные коренья, которыми колонисты запаслись в большом количестве. Пенкроф развязал ему руки, но счел за лучшее оставить путы на ногах до тех пор, пока можно будет рассчитывать на полнейшую покорность нового колониста.

Затем, прежде чем лечь спать, Смит с товарищами уселись вокруг стола и потолковали о некоторых своих проектах, которые необходимо было осуществить безотлагательно.

Самым важным и самым спешным делом была постройка моста на реке между Гранитным дворцом и южной частью острова; затем следовало устроить загон для муфлонов и других животных, которых предполагалось приручить.

Оба эти проекта, как видно, ставили вопрос об одежде — вопрос, имевший для колонистов весьма серьезное значение.

Действительно, мост, перекинутый через реку, давал возможность доставить без особых затруднений воздушный шар в Гранитный дворец и воспользоваться полотном для белья, а в загоне можно было бы настричь шерсти для зимней одежды.

Что касается загона, то Смит намеревался соорудить его у самого устья Красного ручья, где были отличные пастбища. Дорога между плато Дальнего Вида и истоками ручья отчасти уже была проложена, и с обзаведением удобной повозкой доставка всяких материалов не представляла бы затруднений.

Но если загон можно было без всякого неудобства держать на далеком расстоянии от Гранитного дворца, то птичий двор должен находиться поблизости, чтобы повару не приходилось совершать целое путешествие за какой-нибудь уткой.

— Знаете, где лучше всего устроить птичий двор? — спросил Наб.

— Где? — откликнулся инженер.

— А около того озерного берега, что прилегает к старому стоку, — отвечал негр. — Там и водоплавающие птицы могли бы отлично поселиться.

— Ты хорошо придумал, Наб. У нас ведь есть парочка тинаму, которую мы поймали недавно?

— Да.

— Ну вот мы и попробуем их приручить.

На другой день, 3 ноября, началось сооружение моста. Колонисты, превратившиеся в плотников, с пилами, топорами и долотами спустились на берег.

— А что, если дяде Юпу во время нашего отсутствия взбредет на ум поднять наверх лестницу, которую вчера он так любезно спустил? — заметил Пенкроф.

— Мы укрепим ее снизу, — ответил Смит.

Это было устроено при помощи двух кольев, прочно вколоченных в песок. Затем колонисты, поднявшись по левому берегу реки Милосердия, вскоре прибыли к излучине, образуемой потоком.

Здесь они остановились, чтобы обсудить, не следует ли перекинуть мост в этом самом месте. Место показалось удобным.

Действительно, отсюда до бухты Воздушного Шара, открытой накануне на южном берегу, было всего три с половиной мили, и легко было проложить удобную для езды дорогу.

Тут Смит представил товарищам весьма практичный и легко выполнимый план, который он обдумывал уже очень давно. План состоял в том, чтобы совершенно отделить плато Дальнего Вида, обезопасив его от всяких нападений четвероногих и четвероруких.

Вот как Смит рассчитывал это устроить.

Плато уже с трех сторон было защищено потоками, отчасти искусственными, а отчасти созданными самой природой.

С северо-запада — берегом озера Гранта, начиная с угла, упиравшегося в отверстие старого стока, до пролома, сделанного в восточном берегу озера для спуска воды.

С севера, от этого пролома до моря, — новым потоком, который проложил себе русло на плато и на песчаном берегу; стоило только углубить это русло, чтобы с северной стороны сделать плато неприступным для животных.

С востока плато было защищено морем, от устья ручья до устья реки Милосердия.

Наконец, на юге плато граничило с рекой до первой ее излучины.

Следовательно, только западная часть плато, между поворотом реки и южным углом озера, на расстоянии менее одной мили, была совсем открыта. Но ничего не стоило прорыть широкий и глубокий ров и наполнить его озерными водами, а избыток воды отвести в реку Милосердия другим водопадом.

— Таким образом, — прибавил инженер, — плато Дальнего Вида превратится в настоящий остров, ибо оно со всех сторон будет окружено водой. Плато будет сообщаться с остальными нашими владениями в пяти местах. Будет мост, который мы перекинем через реку Милосердия, затем — два мостика, вверху и внизу водопада, и, наконец, еще два мостика: один через ров, который я рассчитываю прорыть, а другой — на левом берегу реки Милосердия. Так как эти мосты и мостики можно будет по желанию поднимать, то плато Дальнего Вида будет защищено от всякого внезапного нападения.

Чтобы лучше объяснить дело товарищам, Смит начертил план плато и показал на нем все подробности проекта. Все единогласно его одобрили, и Пенкроф, потрясая плотничьим топором, закричал:

— Прежде всего — делать мост!