Таинственный похититель, или Малышка больше не споет

— Да. — я уже могла нормально говорить. — Суд назначили через три недели. Наверняка нам предложат время для примирения. Прошу тебя, откажись. Не надо тянуть за хвост дохлую кошку, ничего уже не поправить.

Я думала, он уйдет, но он немного помолчал и внезапно снова улыбнулся искренней мальчишеской улыбкой.

— Ты меня не прогонишь. Я узнал, что ты интересуешься одним необычным старым делом. Хочешь узнать мой источник информации?

— Не хочу. — отрезала я, мысленно грозя болтливой Маше самыми жуткими карами. — Все, наш разговор закончен. Сейчас ко мне клиент придет.

— Ага, через сорок минут придет, и я смоюсь. — согласился Саша. — Так вот, я отыскал Петра Ремизова. О, это было нелегким делом, готов спорить, тебе его вовек не сыскать.

— Если надо, Оскар найдет. — пожала я плечами.

— А станет ли? — серьезно спросил Саша. — Ремизов оказался полностью разорен и выброшен из деловой жизни. Он обвиняет в этом Оскара. Тот во время допросов компаньонов и сослуживцев из компьютерной фирмы всячески доносил до них мысль, что Ремизов долго насиловал, а потом убил своего ребенка. Надо сказать, объяснял Белов доходчиво, ему поверили.

— Он что, не понимал… — я осеклась.

— Понимал ли он, что делает? — Саша грустно усмехнулся. — Оскар далеко не дурак. Но у него, как у тебя, повышенная жажда справедливости. Раз уж не может посадить педофила, то хоть малину ему подпортит. Ну и как, он может хотя бы допустить мысль, что ошибся и уничтожил невиновного?

Я подавлено молчала. После долгой паузы Саша заговорил снова.

— Так вот, Ремизов работает вахтером в общаге для строителей, снимает крохотную комнатку в коммуналке. Он уже стар, здоровье подорвано, никаких накоплений у него нет, ему уже никогда не подняться. Но поговорить о старых днях всегда готов, меня отпускать часа три не хотел, все душу изливал.

Я молчала, словно дав соответствующий обет. Любопытство жгло изнутри, но задавать вопросы — значит, пойти на примирение… Или нет? Так и не дождавшись реакции, Саша как ни в чем не бывало продолжил:

— Жена бросила его в тот же миг, как узнала о разорении. Сбежала, прихватив фамильные драгоценности. Ты бы так никогда не сделала. — меня так удивила горечь в его голосе, что я не выдержала:

— Если бы считала тебя убийцей дочери? Сделала бы, еще и не так!!!

— А вот тут не сходится. — задумался Саша. — Допустим, жена все знала, но не хотела выдавать Ремизова, чтобы не потерять, свою сытую красивую жизнь. Ну, вот такой оказалась сукой. Но если она все равно ушла… Почему не сдала в полицию мужа-убийцу? Зачем продолжала его покрывать? Ее не могли бы ни в чем обвинить, всегда могла сказать, что он ее запугал и принудил. На суде бы выступала только свидетелем.

— Она могла не знать, что ей ничего не грозит…

— Любой самый занюханный адвокат бы это сказал. — помотал головой Саша. — С ней вообще все странно. Оскар думал, что Петр убил девочку, чтобы скрыть свои делишки от жены. Зачем тогда привлек жену к сокрытию улик, зачем заставил написать письмо о выкупе?

— И зачем же? — я тоже не могла этого понять.

— Не знала она ничего, уверен. И письмо не писала.

— Письмо он мог написать сам. А скажи… Ты, конечно, в людях плохо разбираешься, — не упустила я возможности вставить шпильку. — Но вот ты с ним много часов беседовал. Он мог убить свою дочь?

— Не знаю — развел руками Саша. — Он пьет сильно в последние годы, это сразу заметно. Лицо отекшее, глаза слезятся. Вот сейчас мог бы кого угодно пришить за милую душу, даже не сомневаюсь. А тогда… клянется, что скорее глаза бы себе выколол. Говорит, это бухгалтер все провернул, и дал взятку следователю, чтобы повесить на Ремизова дело.

— Фигня какая. — фыркнула я.

— Это мы с тобой Оскара знаем. А так да, я понимаю Ремизова…

— А кстати, куда сбежала его жена? К любовнику?

— Похоже, любовника у нее не было. Она устроилась вахтершей в местный ТЮЗ, и жила там же, в подсобке. Ремизов долго за ней следил, он сказал, около года каждый вечер прогуливался возле театра. Думал как-нибудь в темноте ее подкараулить, и отнять свои бриллианты. Но она по вечерам на улице не появлялась, а вокруг подсобки всегда куча народу крутилась, куда там старику в одиночку с ней справиться. А нанять кого-то тупо денег не было. Потом он и ходить за ней перестал. Как я понял, официально они так и не развелись, но куда она потом делась — муженьку неизвестно. Может, все еще работает в том же ТЮЗе.

— Полина, пришел клиент. — крикнула Синтия из холла. Саша поднялся, но, вместо того, чтобы повернуться и выйти, чуть наклонился ко мне:

— Поля, займемся этим делом вместе? Как встарь?

— Нет. — я тоже встала. — Ничего уже не будет, как прежде. Забудь. Синтия!!! Зови клиента.

Я снова гадала на автомате, пытаясь сосредоточиться и понимая, что так могу и растерять клиентов. Закончив с гаданием, позвонила Маше и попросилась вечером в гости. Подруга согласилась, но как-то рассеянно, словно и не была рада.