Таинственный похититель, или Малышка больше не споет

Приехав, я начала рассказывать о визите пока еще мужа, но быстро поняла, что Маша меня почти не слушает. Она постоянно смотрела в айфон, на лице блуждала мечтательная улыбка, делавшая ее ледяную красоту какой-то более душевной, человеческой. На мои вопросы она отвечала невпопад. Не выдержав, я прямо спросила:

— Как твой латинский любовник? Это же с ним ты общаешься вместо меня?

Маша вздрогнула и подняла на меня выразительные глаза.

— Полька, ты словно и не влюблялась ни разу. Чего кричишь?

Я с тревогой взглянула на нее. Мне всегда казалось, что сильно влюбиться Маша просто не способна. Ей нравился Оскар, но вот такого блеска в глазах я не видела у нее даже в самом начале их знакомства. И правда, чего я так нервничаю, может, это пришла к подруге ее Большая любовь? Мне жаль Оскара, но Маша дороже. Но почему так неспокойно на сердце?

— Дорогая, с удовольствием за тебя порадуюсь, но ты хоть познакомь меня с новым кавалером. — через силу улыбнулась я.

— Да пожалуйста, можешь ему сама написать. — она протянула мне айфон.

— Не хочу я писать. — поразилась я ее непонятливости. — Давай встретимся вместе в каком-то кафе, побеседуем. Я в глаза ему посмотрю.

— Да я сама хочу ему в глаза посмотреть. — Маша виновато улыбнулась. — Но он говорит, что не решается на встречу. А вдруг он мне не понравится, и для него все будет закончено. А пока мы не встретились, у него есть надежда.

— Но хоть по телефону вы разговаривали? — тревога становилась все сильнее, я буквально физически чувствовала, как она мощными когтями впивается мне в грудь.

Маша лишь покачала головой.

— За месяц он ни разу не пошел на прямой контакт? — я наклонилась к Маше и громко сказала: — Очнись! В лучшем случае на том конце провода какой-то школьник-задрот. Нормальный мужик давным-давно бы сам настаивал на встрече.

— Да хватит тебе. — поморщилась Маша. — Робеет парень. Если б ты десять лет мечтала о ком-то, и вдруг тебе ответили бы взаимностью, думаешь, ты б не трусила?

Я лишь вздохнула.

— Только если твой храбрый лев все же назначит тебе встречу, сообщи мне, ладно? Я словно случайно мимо пройдусь.

— Полька, ты прямо как моя матушка стала. — рассердилась Маша. — Еще браслетик умный на меня надень, чтобы не потерялась.

Я молчала, боясь поссориться. Ладно, моя помощь не нужна, не стану навязываться. Но вот Оскар…

— Маша, но если даже… что ты с Оскаром делать будешь?

— Дам ему свободу. — не задумываясь, ответила подруга. — Пусть устраивает свою жизнь с более достойной его женой.

— Ты его разлюбила?

— Не знаю. — она задумалась. — Не могу даже ответить. Я ему так благодарна была все время… Он из глупой девчонки человека сделал. А теперь… Мне кажется, регресс начался. — она усмехнулась. Или я просто чужую жизнь начала проживать, и вот… не получилось. Ты ведь тоже не хочешь к Саше возвращаться.

— Хочу. — неожиданно для себя выдохнула я. — Но не могу. Замкнутый круг.

— А что, он даже для тебя начал сведения собирать? — Маша не то наконец заинтересовалась моим рассказом, то ли просто решила загладить недавнюю резкость.

Я кивнула и пересказала ей нашу беседу.

— Оскар разрушил человеку жизнь? — невесело улыбнулась Маша. — И почему я не удивлена? Да, на него похоже. Он и меня выдрессировал. Он всегда прав. Если не прав, смотри пункт первый.

Я сжала зубы. Ну вот, получается, настраиваю подругу против мужа. А ведь вполне возможно, Оскар вовсе не ошибся, а просто мы ловим черную кошку в темной комнате, где ее нет…

Маша тем временем нашла в телефоне статью про похищение Жанны Ремизовой, и начала зачитывать мне вслух. Чем дальше, тем более я сомневалась в правоте Оскара. А тут, как назло, пришел и он сам. Ох, ну почему бы ему в тот вечер не задержаться… Он зашел в комнату и радостно меня поприветствовал, а я сжалась, как от удара, чувствуя себя гнусной предательницей. Маша холодно кивнула и вместо приветствия спросила:

— Значит, ты ничего не смог доказать, но обвинил Ремизова в педофилии. Практически, приговорил мужика. И его жену до кучи.

— На кону мочало, начинай сначала! — сердито сказал Оскар. — Вроде бы мы все выяснили, и вот снова-здорово!

Ремизов разорился после твоих обвинений. — не выдержала я. — Жена от него ушла. Если вначале его и покрывала, то после расставания наверняка бы сдала. Разве не так?

— Женскую логику мне не понять. — развел руками Оскар. — Могла сдать, могла и пожалеть.

— Неправда. — твердо сказала Маша. — Ты десять лет работаешь, прекрасно знаешь, что после расставания женщина никогда не станет покрывать убийцу. Тем более, убийцу своего ребенка.

— Да брось ты, выучилась на психолога на мою голову. — я удивленно посмотрела на Оскара. Никогда раньше он не поднимал на Машу голоса. — Наталья сама была по уши в этом деле. Именно она писала письмо с требованием выкупа. Сдала бы мужа, присела бы рядом с ним.

— Даже если так, всегда могла сказать, что не писала!

— Блокнот-то ее был. И подпись ее. Апокриф, как она любила.

— А кстати, как Наталья объяснила про листы из ее блокнота? — заинтересовалась я.