Таинственный похититель, или Малышка больше не споет

Любое отклонение от инструкции приведет к немедленной казни твоей дочери. Она будет обезглавлена. И даже ее останков ты не получишь. Подумай об этом. Она будет где-то закопана, как безродная собака! Если вы с женой сообщите в полицию, она умрет. Если предупредите администрацию банка, она умрет. Если ты или твоя жена остановитесь, чтобы поговорить с любым бомжем, она умрет. Если деньги будут каким-либо образом помечены или подделаны, она умрет. Ты можешь попытаться обмануть нас, но имей в виду, что мы знакомы с тактикой правоохранительных органов. Ты просто убьешь свою дочь, если попытаешься обмануть нас.

Ты и твоя семья находятся под нашим постоянным контролем, вы полностью в нашей власти. Победа будет за нами! М.О.Р.Г.”

В полном молчании мы читали и перечитывали письмо минут пять. Оскар бродил по комнате, нервно кусая губы. Я не отследила, когда он получил ответ на свой запрос, но увидела, как резко он помрачнел, и все ходил по комнате, кусая губы и искоса поглядывал на Машу.

Я наконец дочитала и в некотором шоке процитировала фразу из старой французской комедии:

— Мне нужен труп. Я выбрал вас. До скорой встречи. Фантомас. Мы такие послания сочиняли классе в шестом, не позже.

— Оскар, у вас что, не было в штате психолога? — севшим голосом поинтересовалась Маша. — Вот это… это написано взрослым мужчиной? Или взрослой женщиной?

— Я знаю, что там сплошные выдумки. — его голос почему-то дрожал.

— Но это выдумки подростка! — взорвалась Маша. — Ты это понимаешь? Шпионы, разведка, неуловимые мстители! Мы следим за каждым шагом! Автор упивается деталями… такие полудетские угрозы и ликование характерны для подростков. Вот тебе и объяснение акронима — это какая-то аббревиатура грозной иностранной организации, как же еще подписываться порядочным шпионам?

— Это писал подросток. — подтвердила я. — Взрослый мужик такого бы никогда даже не придумала. Сколько ему может быть лет?

— От 16 до 25. — задумчиво сказала Маша. — Нет, скорее даже до 22.

— 23. — я вздрогнула, услышав глухой голос Оскара. — Ему было 23 года.

Глава 11. 2010 год, февраль. Уйти нельзя остаться

Наталья бродила по своему некогда роскошному особняку, который буквально на глазах ветшал и покрывался слоями пыли. Домработница к ним больше не приходила, и Петр отказался даже обсуждать вопрос о новой уборщице. Сам он все реже появлялся дома, где пропадал вечерами, Наталья даже не спрашивала. Денег жене он тоже больше не давал, лишь изредка привозил в поселок продукты. Впрочем, аппетита у Натальи не было, она заставляла себя изредка перекусывать хотя бы бутербродами, чтобы окончательно не потерять силы. Иногда она просто забывала о еде, не вспоминала до глубокого вечера, когда ее сбивал с ног тяжелый, с кошмарами, сон… Она плохо понимала, зачем ей было жить дальше. Ее смысл жизни полностью потерялся. Дочка погибла, а ее убийца по-прежнему радовался жизни. Полиция ей не собиралась помогать, обвинив во всем ее же саму вместе с мужем, частный детектив забрал деньги и тоже исчез. Надеяться было не на кого. Теперь, после гибели Жоржа Майорова, оборвалась единственная ниточка, ведущая к заказчику. Так стоило ли заставлять себя жить?

Иногда ей в голову приходили жуткие мысли — а что, если прав следователь? Если все это устроил Петр? Он не хотел платить выкуп — потому что пожалел денег, или потому что знал, что платить некому? Он легко мог все это провернуть сам, а мог и нанять злополучного жадного и глупого Жоржика. Но она не могла всерьез допустить такое, ведь если она не разглядела в муже монстра, то часть вины лежала и на ней.

Через пару недель после посещения квартиры Жоржа ее снова вызвали ее на допрос.

— Гражданка Ремизова, скажите как на духу, зачем во время визита к Майорову вы принесли с собой диск с надписью? — после нескольких пустых вопросов вдруг резко спросил следователь.

— Я не приносила! — выкрикнула она. — Дискета валялась на полу!

— Вы говорили, что на столе. — вкрадчиво заметил Оскар.

— Не помню. — она покачала головой. — Но я ее увидела и взяла в руки. Она была у него в доме.

— Тогда как получилось, что на диске только ваши отпечатки? — заинтересовано спросил следователь.

— Но… — она растерялась полностью — Я же брала конверт голыми руками. Не подумала…

— Это я понял. Но где же отпечатки самого Майорова? На самом диске или на обертке? Вы полагаете, что у себя дома он пользовался дискетой только в перчатках?

Она смотрела на следователя широко раскрытыми глазами, пытаясь переварить эту новость. Никаких отпечатков ни она, ни частный сыщик не стирали. Щекочихин брал конверт в перчатках, его следов там остаться не могло. Но вот Жорж… это же был его диск? Или нет???

— Я не знаю… Правда не понимаю… — с трудом выдавила она. — И никаких версий у меня нет. Клянусь, диск лежал в его комнате!

— Хорошо, — кивнул следователь. — Пойдем дальше. Экспертиза установила время смерти Майорова. Теперь вам надо сообщить, что вы делали накануне визита к нему, с 20.00 до 23.00 вечера.