Читаем Таинственный Ван Гог. Искусство, безумие и гениальность голландского художника полностью

Опыт, полученный в студии Кормона, в очередной раз показал, насколько Винсент далек от традиционной живописи: он чувствует себя слишком тесно в рамках стандартных размеров и пропорций, на которых настаивает учитель; делать мягкие цветовые переходы и выстраивать планы – не про него. В плане совершенствования техники работа в мастерской оказывается пустой тратой времени, однако эти три месяца дали Ван Гогу очень много: в студии он встречает художников, которые станут его товарищами по парижским приключениям и будут присутствовать в его жизни до последнего дня.

Винсент знакомится с Эмилем Бернаром, жизнерадостным и галантным юношей из хорошей семьи; с Люсьеном, сыном Камиля Писсарро; с Луи Анкетеном, с которым они устраивают совместные выставки, и в первую очередь с графом Анри де Тулуз-Лотреком.

Коротконогий из-за врожденной генетической болезни, с проницательным взглядом и живыми, быстрыми руками, Тулуз-Лотрек тут же привлекает внимание дяди. Винсент сразу узнал в этом эксцентричном человеке родственную душу. Анри открывает ему двери в парижские кафе и бордели, дает попробовать абсент и опиум. Он внушает ему идею о том, что свобода живописи – вот основа истинной дружбы.

Студия Тулуз-Лотрека расположена на углу рю Турлак и рю Коленкур, совсем рядом с квартирой Тео. Ван Гог регулярно участвует в сборищах художников, которые Анри устраивает у себя дома каждую неделю.

Сюзанн Валадон, натурщица и муза импрессионистов, сама художник, оставила о дяде следующее воспоминание.

Ван Гог участвовал в наших еженедельных встречах в доме у Лотрека. Он появлялся с тяжелым холстом под мышкой, ставил его в угол, но так, чтобы попадал свет, и ждал, когда мы заметим его. Никто не обращал на него внимания. Тогда Ван Гог садился, глядя в глаза присутствующим, но практически не принимая участия в разговоре. Потом ему надоедало, он вставал, забирал свою новую работу и уходил. Но спустя неделю возвращался, и весь ритуал повторялся заново.

Винсент не скрывает своей острой потребности во внимании, которую Лотрек не всегда готов удовлетворить в полной мере. При этом он очень ценит Ван Гога и даже посвящает ему портрет: дядя изображен в профиль, острый подбородок обрамляет рыжая борода, лоб нахмурен – художник внимательно разглядывает что-то перед собой; он сидит за столиком в кафе, рядом стоит уже выпитый стакан абсента. Лотрек передает самые яркие черты внешности Винсента, отмечая их нервными движениями на бумаге, что создает эффект ускользающего мгновения: такое ощущение, будто герой сейчас встанет и уйдет.

Художники относятся друг к другу тепло, однако им тяжело вместе.

Они слишком похожи – две мятежные души, оба до ужаса эгоцентричны. Им становится слишком тесно в одном пространстве, в стенах одной мастерской.

Тем не менее между ними навсегда сохранится глубокое уважение.

Дядя советует моему отцу приобрести несколько полотен Лотрека, которые до сих пор хранятся в нашем семейном собрании и которые я планирую включить в экспозицию музея, посвященного Ван Гогу.

Рыжеволосый и бритый на затылке, козья бородка и растрепанные усы, орлиный взгляд и изогнутые, словно шепчущие что-то губы. Среднего роста, в меру коренастый, с живыми движениями и порывистой походкой – вот каким был Ван Гог. Во рту трубка, в руках холст, эстамп или лист бумаги. Он был вечно занят бурными дискуссиями, изложением своих идей: к полемике он имел несомненно бо́льшую склонность, нежели к живописи.

Спустя несколько лет после написанного портрета Тулуз-Лотрек услышит эти слова из уст одного бельгийского художника, и, чтобы защитить честь друга, он вызовет коллегу на дуэль.

Винсент и Анри – слишком яркие личности, чтобы мирно уживаться, но каждый из них признает и уважает в другом вспыльчивый темперамент и склонность рушить все вокруг. Дядя довольно скоро понял, что отношения между ними не складываются. Тогда он решает переключиться на друзей с более мягким нравом, которые принимают его грубость и готовы оставаться рядом, несмотря на его сложный характер.

Самым близким другом Винсента станет Эмиль Бернар. Дядя часто бывает у него на вилле в Аньере, в окрестностях Парижа. Их первая встреча состоялась в магазине красок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза