Таинственный Ван Гог. Искусство, безумие и гениальность голландского художника

У этих художников Ван Гог учится также работать с яркими оттенками, которые находят применение в портретах девушек, подкарауленных им на улицах Антверпена. Он часто посещает кабаре, наблюдает головы женщин, моряков, солдат. Вход стоит двадцать-тридцать центов, и художник часами потягивает пиво, наблюдая, как веселятся люди вокруг него.

Дяде недостаточно делать карандашные наброски – он хочет писать картины на увиденные сюжеты, как делали великие художники прошлого. В лицах персонажей он стремится уловить сладострастие и одновременно страдание.

Это девушка из кафешантана. Я, конечно, искал в ее лице выражение в духе Ecce Homo. Однако поскольку я хочу передавать образ натурально, особенно в том, что касается выражения лица, то, хоть и добавляю что-то из собственных домыслов, в первую очередь стараюсь заглянуть в душу девушки.

Я знаю, что ты понимаешь, как важно сохранять верность оригиналу, так что буду откровенен. Когда я рисую крестьянок – мне важно показать в них крестьянок; если же я пишу проституток – то хочу, чтобы они выглядели, как проститутки.

Я вижу, как с каждым днем линии на его картинах становятся более уверенными. Винсенту уже недостаточно просто имитировать выражение лица, он желает проникнуть в тайны души своего персонажа. Когда он рисовал крестьян в деревне, то это были по большей части просто фигуры, занимающие место в пространстве. Завсегдатаи антверпенских кабаре – совсем другое дело: они несут в себе историю, которую художник стремится донести до зрителя.

Ван Гог смешивает на палитре новые оттенки, пробует более густые, усложненные и резкие линии. Городской хаос словно врывается в его картины.

Здесь я могу писать все что угодно: городские ведуты, фигуры самого разного рода, прежде всего корабли на фоне мягкого серого неба, и особенно картины в японском стиле. Люди здесь находятся в постоянном брожении, их можно застать в самом необычном контексте.

Очарование повседневной жизни Антверпена приводит дядю к изучению японских иллюстраций. Мне трудно понять логику подобной ассоциации, но именно в тот период на его полотнах появляются образы, которым он сам придавал огромную ценность.

Винсент впервые знакомится с японскими изображениями в портовых магазинчиках, куда корабли доставляют товар в том числе с Дальнего Востока, и влюбляется в них. Чтобы визуально расширить размеры своей комнатки, дядя декорирует ее стены японскими эстампами, на которых люди, пейзажи, предметы расположены в одной плоскости, формируя единый поток форм и цветов, – все это приводит художника в необычайный восторг.

Вырвавшись за пределы родной деревни, окончательно порвав связи, неизменно возвращавшие его в родительский дом, Винсент открывается миру, давая себя увлечь совершенно незнакомым образам.

Именно с такими настроениями 28 февраля 1886 г. Ван Гог приезжает в Париж к Тео – тот принимает его с трепетом и беспокойством.

Мой отец не видел дядю уже много месяцев, но главное – он не готов к совместному существованию, которое рискует превратиться в кошмар для обоих братьев.

Этап пятый. Париж, дорогой мой Париж!

Дорогой Тео,

не сердись, что я приехал без предупреждения, я долго думал и решил, что так мы выиграем время. Я буду в Лувре в полдень, может, даже раньше, если захочешь. Пожалуйста, дай мне знать, во сколько ты сможешь быть в «Квадратном салоне». Насчет расходов не волнуйся. Вот увидишь, мы все уладим.

Приходи как можно скорее.

Это письмо было доставлено на имя моего отца утром 28 февраля 1886 г. в офис «Буссо, Валадон и Ко», одной из самых престижных парижских галерей. Послание написано на листе блокнота для эскизов, почерк не оставляет сомнений – писал дядя Винсент.