Читаем Таинственный Ван Гог. Искусство, безумие и гениальность голландского художника полностью

Ван Гог пишет письмо Тео из Антверпена в 1886 г. Это особый момент в его творчестве, так как впервые дядю окружает воодушевляющая атмосфера, где его принимают как художника, несмотря на отсутствие академического образования. Винсент нашел способ восполнить свои пробелы и чувствует, что успех не за горами. Тео же советует ему вернуться к родителям, потому что в данный момент сам испытывает материальные затруднения и боится, что ему не хватит денег содержать брата.

Деньги.

Иногда мне кажется, что они повлияли на творческое развитие Ван Гога ничуть не меньше, чем психическая нестабильность. И уж определенно наложили отпечаток на взаимоотношения с Тео.

Самая большая проблема состоит в том, что, каково бы ни было его состояние здоровья, его жизнь полностью отрезана от внешнего мира. Но если бы ты знала Винсента, как знаю я, ты бы поняла, насколько сложно угадать, что можно и нужно для него сделать в данный момент. Я рассказывал, что он уже давно наплевал на общественные устои. Его поступки, манера одеваться обнаруживают в нем человека неординарного, которого люди склонны принимать за сумасшедшего.

В его манере разговаривать есть что-то такое, что вызывает в людях либо глубокую симпатию, либо, наоборот, категорическую антипатию к нему […] Кроме того, еще одно соображение заставляет меня отговаривать его от возвращения в Париж. Здесь есть много того, что он хотел написать, но по каким-то причинам не мог. Модели отказывались позировать, а на улице работать запрещено. Его вспыльчивый характер неоднократно приводил к весьма неприятным сценам, которые настолько выбивали брата из колеи, что потом к нему еще несколько дней невозможно было подойти, а затем он и вовсе возненавидел Париж. […] Надеюсь, что когда-нибудь он найдет женщину, которая настолько полюбит его, что согласится разделить образ жизни; однако это будет непросто […] Его женщиной могла бы стать лишь та, что побывала на самом дне человеческих страданий.

Никогда мой отец не был так откровенен. Он послал письмо своей будущей жене, когда та на несколько месяцев уехала из Парижа в Голландию.

Тео постоянно сомневается в брате: он неоднократно высказывает свои опасения в письмах маме, тетям, бабушке и дедушке и никогда – самому Винсенту. Более того, посылая деньги, он призывает его не сдаваться, поддерживает в самых смелых решениях, дает советы относительно жизни и работы.

Что же на самом деле он думал о творчестве Винсента?

Именно в ответе и кроется разгадка тайны Ван Гога, ради которой я отправился в свое путешествие: почему рынок отвергает его талант?

Я уверен, что, если судьба дарует ему еще несколько лет жизни, он станет знаменит. Он из разряда тех идейных новаторов, чей талант задыхается в повседневной рутине. К тому же у него доброе сердце, он все время пытается действовать на благо других. Тем хуже для них, если они не хотят или не могут понять этого.

Тео ждет подходящего момента, но он все никак не наступает.

Странно: отцу по идее должно быть выгодно продвигать имя Ван Гога, ведь месяц за месяцем он вкладывает деньги в никуда, не получая взамен ничего, кроме картин. Тео как никто другой может физически осязать масштабы трудов Винсента: каждую неделю поступают новые холсты, постепенно заполняя полки, шкафы, целые комнаты. Большинство работ лежат в свернутом виде, без рамы. Похоже, никто и не собирается их выставлять: словно пряча от посторонних глаз.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза