Таинство Исповеди. В помощь кающимся

«Грешник ты? не отчаивайся, но вниди в Церковь и покайся. Согрешил ты? Скажи Богу: согрешил я. Какое затруднение сказать: согрешил я? Разве, если не скажешься грешником, не будешь ты иметь диавола обличителем своим на суде? <…> И почему тебе не предупредить его, не сказать греха и не изгладить его, когда знаешь, что в нем [в диаволе] имеешь ты такого обличителя, который молчать не станет? <…> Вниди в Церковь, и скажи Богу: согрешил. Ничего другого я не требую от тебя, кроме этого одного. Ибо Писание говорит: «Глаголишы беззакония твоя прежде, да оправдишися» (Ис. 43: 26). Скажи грех, чтобы разрешиться от греха. Труда в этом нет, много набирать для этого слов не нужно, и траты никакой на это не требуется. <…> Слово изреки, отнесись благоумно к греху своему, скажи: согрешил я. <…> Сколько раз ни упадешь на торжище, всякий раз встаешь: так и сколько раз ни согрешишь, спеши покаяться, не допускай отчаяния. Еще согрешишь, еще покайся; не опускайся и не отпадай от надежды получения предлежащих нам благ. Хоть ты и уже старик и согрешил – иди в церковь и покайся. Здесь врачебница, а не судилище; здесь не муки за грехи налагают, а дают отпущение грехов. Богу единому скажи грех свой: «Тебе единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих» (Пс. 50: 6), и оставится тебе грех твой».

О том же говорится и в слове к кающемуся из Чина исповеди: «…понеже бо пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши» —или, говоря современным языком, страх и стыд следует преодолеть, чтобы, придя за исцелением, по собственной вине не уйти, не исцелившись.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) считал, что не существует грехов, превышающих милосердие Божие. Как бы велик ни был грех и сколько бы раз он ни повторялся, покаяние сможет уврачевать его.

«Нет греха человеческого, которого не могла бы омыть Кровь Господа Бога Спасителя нашего Иисуса Христа. <…> Грехи всего мира ничего не значат пред всесвятою Кровию вочеловечившегося Господа, пролитою за нас», – писал преосвященный Игнатий.

Как бы низко человек ни пал, для него продолжает существовать выбор между добром и злом. Церковь учит, что Господь до ада со шел, разыскивая погибшего Адама. В песнопениях Страстной седмицы поется: «На землю сшел еси, да спасеши Адама, и на земли не обрет сего, Владыко, даже до ада снисшел еси ищай». До таких глубин человеческого зла спустился Господь, что ад был исчерпан Его схождением! Святитель Иоанн Златоуст учил: «Не говори мне, что так бывает лишь с невеликими грешниками; нет, пусть даже человек будет исполнен всякого порока и сделает все, что затворяет для него вход в Царствие, и при том, не из неверных от начала, но из верных и благоугождавших прежде Богу, пусть такой сделается впоследствии блудником, прелюбодеем, сластолюбцем, хищником, пьяницею, мужеложником, сквернословцем <…> – и такого я не похвалю, если он будет отчаиваться в себе, хотя бы он до самой глубокой старости провел такую несказанно порочную жизнь. Если бы гнев Божий был страстью, то справедливо иной стал бы отчаиваться, как не имеющий возможности погасить пламень, который он возжег столь многими злодеяниями; но так как Божество бесстрастно, и наказывает ли, поражает ли, делает это не с гневом, но по промышлению и великому человеколюбию, то надлежит иметь крепкое дерзновение и уповать на силу покаяния. Бог не за Себя мстит тем, которые согрешили против Него; ибо никакой вред не достигает до существа Его; но при этом имеет в виду нашу пользу, и то, чтобы мы не увеличивали своего развращения, продолжая оказывать Ему пренебрежение и презрение. Как удаляющийся от света не вредит нисколько свету, а самому себе весьма много, погружаясь во мрак; так и привыкший пренебрегать Всемогущею силою, Ей не вредит нисколько, а самому себе причиняет крайний вред. Потому Бог и угрожает нам наказаниями, и часто посылает их – не для того, чтобы отомстить за Себя, но чтобы привлечь к Себе. <…> И еще более человеколюбия вот в чем: если кто окажет не полное раскаяние, то и краткого и малого Он не отвергает даже и за него назначает великую награду».

Нам следует помнить о том, что не существует такого человеческого состояния, в которое не погрузил бы Себя Господь, нет такого греха, который Господь не очистил бы, не придумал сатана такого зла, которое Господь не преодолел бы. Это становится особенно очевидным на исповеди. Господь ждет любого изгоя, и только сам человек может настолько удалиться от Бога, чтобы совершенно этого не чувствовать.