Таинство Исповеди. В помощь кающимся

Нередко мы находим для себя «компромиссный» вариант покаяния: приходим на исповедь, перечисляем свои грехи, а священник нам их отпускает. В этом случае Таинство Исповеди превращается в ординарное событие, приуроченное к тому или иному случаю. Наступает пост, и мы исповедуемся и приобщаемся Святых Христовых Таин. Пост проходит, и мы продолжаем жить прежней жизнью до следующего поста, до следующего покаяния, до следующего Причастия…

Святитель Иоанн Златоуст так говорил об этом:

«Когда согрешишь, плачь и стенай не о том, что будешь наказан, ибо это ничего не значит; но о том, что ты оскорбил своего Владыку, Который столь кроток, столько тебя любит, столько заботится о твоем спасении, что и Сына Своего предал за тебя. Вот о чем ты должен плакать и стенать, и плакать непрестанно. Ибо в сем состоит исповедание».

К величайшему сожалению, ныне Таинство Покаяния воспринимается многими в качестве некоей процедуры, совершаемой перед Причастием «по мере надобности». Если мы не научились осознавать и выстраивать свою жизнь, как прямой и поступательный путь к Богу, наше покаяние тоже неизбежно становится прерывистым и случайным: ведь мы не живем покаянием, а лишь иногда приходим на исповедь и каемся. В этом случае человек нисколько не меняется, а исповедь превращается в привычку, в ритуал, становится лишь определенной формой поведения.

Отец Александр Ельчанинов советует:

«Не умеющим видеть свои грехи рекомендуется обращать внимание – какие грехи видят в них близкие люди, в чем упрекают. Почти всегда это будет верное указание на наши действительные недостатки».

Для человека, живущего покаянием, исповедь каждый раз совершается по-новому, не так, как совершалась прежде, хотя эта сиюминутная уникальность осознается нами далеко не всегда.

Причисленный к лику святых Русской Православной Церкви протоиерей Алексий Мечев (1859—1923) давал такие указания своим духовным чадам:

«Подходя к исповеди, надо все вспомнить и со всех сторон рассмотреть каждый грех, все мелочи приводить на память, так чтобы в сердце все бы перегорело от стыда. Тогда грех наш станет противен и создастся уверенность, что мы более не вернемся к нему.

Вместе с тем надо почувствовать и всю благость Божию: Господь излил за меня Кровь, заботится обо мне, любит меня, готов как мать принять меня, обнимает меня, утешает, а я все грешу и грешу…

И тут же, когда подойдешь к исповеди, то каешься Распятому на Кресте Господу, как дитя, когда оно со слезами говорит: “Мама, прости, больше не буду!”»

На исповеди отец Алексий Мечев не допускал исповедника углубляться в подробности плотских грехов или касаться других лиц и их поступков.

Виновным во всем, по его мнению, следует считать только себя. Рассказывая о ссорах, можно пересказывать только то, о чем говорил сам (без смягчения и оправданий!) и не касаться того, что отвечали оппоненты. Раз поссорились, значит, виноват именно ты…

* * *

Верующие часто задают вопросы, связанные с детской исповедью. Сложно, да, пожалуй, и не нужно давать какие-то общие рекомендации по этому поводу, ведь все дети – не похожи друг на друга, каждый ребенок – уникальная личность. Тем не менее хотелось бы привести некоторые соображения настоятеля храма Святой Мученицы Татианы при Московском университете, известного богослова, педагога и религиозного публициста отца Максима Козлова.

По его мнению, несмотря на то, что, согласно устоявшейся с синодальной эпохи практике, дети должны исповедоваться перед Причастием с семилетнего возраста, у большинства из них нравственное сознание просыпается значительно позже, и в этом нет ничего страшного.

«На самом деле, – пишет отец Максим, – чем раньше ребенок начинает исповедоваться, тем хуже для него: видимо, не зря детям до семи лет грехи вообще не вменяются. Только значительно позже они начинают воспринимать исповедь должным образом, а не в качестве перечня родительских претензий. Формализация исповеди, происходящая у неподготовленного ребенка, таит в себе серьезную опасность».

Как часто нужно исповедовать ребенка? По мнению отца Максима и других опытных духовников, как можно реже: