Таинство любви

– О монахинях мужчины в самом деле ничего не знают, – согласился герцог, – но знают довольно много про обычных женщин, с которыми и я, и другие любят проводить массу времени.

– Почему ты это любишь? – поинтересовалась Анна.

– Потому что нахожу женщин очень привлекательными, потому что мне нравится смотреть на них, восхищаться ими и…

Герцог помедлил.

Потом, словно ныряя в воду с головой, закончил:

– …и порой заниматься с ними любовью.

– Даже когда ты не был женат?

Герцог утвердительно кивнул.

– Выходит, женщины, с которыми ты занимался любовью, были твоими любовницами? – продолжала допытываться Анна.

– Не всегда, – ответил герцог. – Как я уже говорил, сейчас еще слишком рано говорить на такую сложную тему.

Он подумал о том, что будет очень сложно объяснить на словах тонкие отличия между куртизанкой, или, как сказано в Библии, «продажной падшей женщиной», и «приличной» леди, с которой у кого-то мог случиться роман.

Впрочем, отвечать на вопрос Анны герцогу не пришлось – едва он успел застегнуть на запястье жены браслет и надеть ей на палец кольцо, как в комнату вошел дворецкий и объявил, что обед подан.

После того как они отобедали в столовой за украшенным цветами столом, при свечах, герцог не стал задерживаться, чтобы выпить традиционный бокал портвейна, а сразу же перешел вместе с Анной в салон.

– Поскольку вечер только начинается, – сказал он, – я полагаю, мы успеем съездить куда-нибудь развлечься. Развлечений в Париже много, но для начала мы могли бы посетить театр.

– Мы действительно можем поехать в театр? – удивленно раскрыла глаза Анна.

– Ничто не помешает нам сделать это, если только ты не скажешь, что тебе не хочется сегодня смотреть пьесу или слушать оперу.

– Мне хочется и то, и другое!

– Тогда твое желание непременно исполнится. А вечером я поведу тебя в ресторан, где мы поужинаем и потанцуем.

– Разве ты не знаешь? Я не умею танцевать, – грустно сказала Анна.

– Не беда, возьмем тебе учителя танцев, – ответил герцог. – А тем временем я сам покажу тебе несколько движений.

– Это будет очень увлекательно, но интересно, что по этому поводу сказала бы матушка настоятельница.

– Ты больше не в монастыре, Анна, и единственный человек, который теперь целиком и полностью за тебя отвечает – это твой муж.

– Я чувствую себя жутко неловко оттого, что несведуща во многих вещах, которые ты делаешь, и предметах, о которых говоришь.

– Тебе не следует смущаться, – ответил герцог. – Я обещал учить тебя, и, должен признаться, это для меня тоже очень интересно, особенно потому, что на многие вещи ты реагируешь совершенно не так, как я ожидал.

– А что ты ожидал? – спросила его Анна.

Герцог некоторое время обдумывал ее вопрос, потом ответил:

– Я ожидал увидеть испуганную юную женщину, которая будет жеманиться и осуждать большинство вещей, которые я ей предлагаю.

– Я не желаю осуждать что-либо, – улыбнулась Анна. – Просто многое кажется мне странным, но в то же время забавляет.

– Что сейчас тебя забавляет? – поинтересовался герцог.

– Наверно, это прозвучит наивно, но я думала о том, как забавно выглядят слуги в своих замысловатых ливреях и еда на серебряных тарелках, которые должны стоить целое состояние. Мне кажется странным то, что у тебя так много домов, хотя до сегодняшнего дня не было даже жены, а что уж говорить про детей!

– Ну, в недалеком будущем это можно будет исправить, – негромко заметил герцог.

– Ты хочешь сказать, что у нас могут быть дети? – спросила Анна.

– Искренне надеюсь, что да.

– Мне тоже хотелось бы иметь детей, но откуда мы их возьмем? В монастыре мне всегда говорили, что все мы дети Божьи, но никто никогда не объяснял, как мы попадаем в этот мир, имея самых обыкновенных родителей.

– На эту тему у нас еще будет время потолковать, а пока давай отложим ее, – попросил герцог. – Карета уже ждет нас, поедем любоваться огнями ночного Парижа.

Анна улыбнулась, глаза ее восторженно блеснули.

Слуга подал Анне подобранный в тон ее платью палантин на меху, герцог позволил накинуть себе на плечи плащ с красной подкладкой, взял у слуги свою шляпу-цилиндр, перчатки и трость с набалдашником из слоновой кости.

Когда герцог вслед за женой забрался в карету, Анна спросила его:

– Зачем ты берешь палку? Мы же не собираемся идти пешком.

– Так принято – носить с собой трость по вечерам, – ответил он.

– Точно так же, как женщинам положено носить веер?

– Совершенно верно!

– Думаю, это еще одна очень забавная вещь.

– Никогда об этом не размышлял, – признался герцог, – живешь с мыслью, что так принято, и не думаешь, что это, в общем-то, всего лишь дань традициям. Перчатки тоже считается необходимым иметь при себе, хотя мы редко надеваем их на руки.

– А я свои надела. Это правильно?

– Разумеется, – ответил он. – Леди всегда должны носить на руках перчатки, если только не находятся дома.

– Всегда?

– Да, леди с голыми руками будет выглядеть очень странно.

– Но грудь у нее при этом должна быть открыта?

– Конечно, многое может показаться нелепым, но не я же придумал моду, которая начала развиваться с того самого момента, когда Ева прикрепила к себе фиговый листок!