тайны анатомии

— Спасибо! — еле выговорила она и покосилась, тут ли Бакстер. Но кот по-прежнему висел на ней. как пиявка апельсинового цвета

— Спасибо скажи этой рибосоме! — Макс даже погладил черный купол. — Ох, нет!...

— Что с тобой?

— Да рибосома... Несколько минут назад они были величиной с баскетбольный мяч, а сейчас ими хоть в пушбол играй!

Студень пронизала новая молния, и по низу митохондрии побежали дорожки искр. Макс увидел, что Молли съеживается прямо у него на глазах.

— Мы скоро до нуля уменьшимся! — крикнул он, глядя на массивный корпус митохондрии, словно аквалангист — на днище линейного корабля. Рядом разорвался глубинный заряд. Вспышка — и они съежились еще больше. Раздался треск.

— Понял! — крикнул Макс. — Это электричество!

— Ну и что? — спросила Молли. — Как будто ты раньше не знал!

— Да нет. я не о том... Все из-за него! — Он дернут

ее за рукав и указал вверх. — Электростанция! Замыкание! Молния! Мы уменьшаемся, когда на нас замыкается электроток. Я сейчас своими глазами видел.

Молли заморгала

/

— Но ведь на чердаке на нас не замкнуло! Не то нас бы убило. Или мы убиты?

\

— Не говори глупостей! То есть, по-моему, мы все-таки живые. — Лицо у него вытянулось. — Мне было показалось, что я все понял. Но ты права. Тут должно быть замешано что-то др\гое.

— Вместо молнии или вдобавок к ней?

Л

— Мне кажется, что вдобавок.

— Но что именно?

— Не знаю. Что-то на чердаке Что-то совсем особенное... Что произошло на чердаке? Чем мы занима- J

1ИСЬ?

— Давай попробуем вспомнить все подробнее! Ты перелистывал книгу и показал мне миндалины.

— А ты поглядела — и РАЗ!

/

— Да, но было что-то еще... Было!

— Вспоминай скорее, не то от нас ничего не останется.

— Я сидела рядом, а Бакстер залез на страницу. Я нагнулась чтобы посмотреть и подняла повыше... Макс! Все ясно!

Лупа! Мы смотрели сквозь нее.

— Что!

— Ну, вспомни! Я нашла ее в сундуке. Она делала предметы то большими, то маленькими.

— Лупа не бинокль, она только увеличивает, с какой стороны в нее ни глядеть.

— А эта и уменьшила! Я хотела тебе показать, но ты никак не мог оторваться от книги...

— Если так. то нам конец, — угрюмо сказал Макс. — Мы здесь, а она на чердаке.

— Нет я зажала ее в руке... — Молли сунула руку в.карман. — Пусто... Значит, я ее потеряла!

— Поищи в дру гом. Ну-ка, дай мне Бакстера!

Макс кое-как отодрал Бакстера от Молли и прижал к себе Кот сразу же прицепился к нем\. как мог надежнее.

v^r

т

<* -г

у ?j~ *

/■>,* г

у*

К--

I

'Mf

Молли сунула руку в правый карман и на этот раз вытащила старинную лупу в серебряной оправе

— Видишь? И на ней надписи: на этой стороне «уве-лич.», а на той — «уменын.».

— А какой стороной ты ее повернула?

— Не помню. Но я хотела увеличить миндалины, так что. наверное, «увелич.».

— Переверни ее!

Молли перевернула лупу, но ничего не произошло. Затем новая шаровая молния озарила студень, и близнецы стали еще меньше.

— Погоди! Лупа и электричество! Подними лупу повыше к митохондрии, ей нужно больше электричества с той стороны!

Он даже перестал дышать, пока Молли держала лупу в вытянутой вверх руке. > дарила молния. Огненный шар прокатился к плечу Молли, окутал ее пламенем и оторвал от рибосомы. Она из последних сил протянула свободную руку Максу. Шар перепрыгнул на его тянущиеся пальцы и окутал их пламенем в тот миг, когда они сплелись с пальцами сестры.

— Не отпускай! — крикнул Макс. —Держись за мою руку, что бы там ни было! — его ступни все еще цеплялись за рибосому.

Тут ухнул гром, и Молли перестала слышать. Их швырнуло через всю клетку. Они пронизывали тонкие стенки эндоплазматической сети и рибосомы разлетались во все стороны, как черные метеоры. Студень цитоплазмы содрогался, точно в судорогах. Вся клетка дернулась Что-то обрушилось на Молли, и она потеряла сознание Когда они ударились о мембрану. гели ее бес сильно обмякло

т

\-+

— Давай же! — крикнул Макс, подтаскивая ее к себе. — Надо выбираться отсюда. Клетка разваливается! — Но Молли не шевельнулась. Он ухватил ее за руку и потащил за собой, придерживая и Бакстера. Оглянувшись через плечо, он увидел, что шары лопаются, а ядро вдруг совсем сморщилось. Дирижабль-митохондрия распался и погиб в электрической свистопляске.

— Молли, да очнись же! — простонал Макс. Он подтащил ее к самой мембране и попытался пробить ногой дыру. Но оболочка оказалась толстой и плотной — два слоя спаянных шаров легко выдерживали его удары. Мембрана зловеще колыхалась. Макс побрел вдоль нее, волоча Молли, пока наконец не наткнулся на открытую пору. С трудом протиснувшись наружу, он вытащил Молли... как раз вовремя. Сквозь отверстие ему было видно, как луны-убийцы лопаются, извергая что-то такое, что опустошало и уничтожало клетку, пока она не осела и не погибла.

Макс оттащил сестру подальше, пощупал ей пульс, убедился, что она жива, и сел рядом, продолжая наблюдать за происходящим.

Наконец Молли пошевелилась и открыла глаза.

— Я умерла?

— Почти. Тебя здорово тряхнуло.