Тайны Балтийской Атлантиды

Также и намереваясь заняться каким-нибудь другим делом, об осуществимости своих желаний они обычно судили по первому встреченному животному. Если знак был благоприятным, они бодро продолжали начатый путь, если же зловещим — разворачивались и возвращались домой. Также отнюдь не были они незнакомы и с использованием жребия;[с этой целью] они бросали [себе] на колени три деревянные палочки, с одной стороны белые, с другой — черные, и при этом белый цвет означал удачу, а черный — неудачу. Этой премудрости не были чужды даже женщины».

Согласно утверждениям Саксона Грамматика, ругияне знали толк также в известной издревле разным народам тайной науке геомантии: «Сидя у очага, они сначала чертили в золе разные случайные линии, а затем подсчитывали их; если линий оказывалось четное количество, они утверждали, что это хорошее предзнаменование, если же нечетное — говорили, что это предвещает несчастье». Но это так, к слову.

Кроме священного коня-оракула, в конюшне Свантевита постоянно содержались еще три сотни коней, считавшиеся собственностью бога, как и столько же сражавшихся на них воинов, при этом вся их добыча, получали ли они ее в бою или во время грабежа, поступала под охрану жреца. На полученные от продажи этих вещей деньги он изготавливал разного рода священные инсигнии[75] и прочие украшения для храма, которые затем приказывал запирать в сундуки, где, помимо больших сумм денег, хранились и они. Храмовая сокровищница постоянно пополнялась не только за счет подношений частных лиц из числа верующих, но и за счет дани, уплачиваемой покоренными племенами, а также (как уже упоминалось выше) трети всей военной добычи, захваченной руянами, «обильными жертвами старавшимися снискать себе милость [божества]».

Мало того! «Этому почитавшемуся и получавшему подношения со всей Склавии истукану присылали свои дары даже короли соседних держав, оказывая ему почести, несмотря на то что этим они совершали кощунство (будучи христианами — В. А.). Среди прочих был также и король данов Свено (Свен — В. А.), который, желая заслужить расположение божества, почтил его чашей великолепной работы (вероятно — золотой — В. А.), показав этим, что чтит чужую веру выше исповедания своей страны».

Да и купцы, торговавшие в зоне влияния Арконского святилища, не упускали случая, вне зависимости от своего вероисповедания, делать ему достойные подношения — на всякий случай. Так что не приходится сомневаться в правдивости сообщения «Книтлингасаги» о том, что в 1168 году при захвате датскими и поморянскими «крестоносцами» Арконы победителям достались целые горы золота, серебра, серебряных сосудов, драгоценного оружия, дорогих ковров и тканей.

Пожалуй, самым любопытным в описании Саксоном культа ругиянских «склавов» (а заодно — их нравов и определенных физиологических особенностей) представляется следующий пассаж:

«Не было, впрочем, ничего удивительного в том, что они („склавы“ — В. А.) боялись своих богов, если принять во внимание, сколько раз те наказывали их за распутство. Дело в том, что, когда мужчины в этом городе вступали в любовную связь с женщинами, они, как это случается с собаками, обычно сцеплялись с ними так сильно, что[, казалось,] уже вовсе не могли от них оторваться. И тогда их [привязывали] к жердям и подвешивали друг напротив друга, благодаря чему эта их совершаемая столь необычным образом связь выставлялась на всеобщее обозрение и посмешище. Это одновременно и удивительное, и омерзительное явление лишь усиливало их поклонение своим ничтожным истуканам, и то, за чем в действительности скрывались бесовские козни, они считали проявлением могущества своих богов».

Что это? Римско-католический «черный пиар» с целью опорочить «презренных варваров-язычников»? Или? «Темна вода во облацех», как говорили в таких случаях во время оно на Святой Руси. Но это так, к слову…

При капище Святовита хранились также боевые значки и знамена руян, которым островитяне, подобно древним римлянам до принятия теми христианства, «кадили», то есть воздавали почти божеские почести. По утверждению Саксона: «Один из стягов, отличавшийся от прочих как своими размерами, так и цветом, они называли Станиция» (возможно — Станица? — В. А.), или, в другом прочтении — Стуатира, ожидая от него помощи на войне (в 1168 году их ожидания — увы! — не оправдались).

Как знать — не этот ли главный боевой стяг ругиян имел в виду граф Алексей Константинович Толстой, описывая одно из многочисленных морских сражений ранов с данами в своей балладе «Боривой»:

Расписными парусами
Море синее покрыто,
Развилось по ветру знамя
Из божницы Святовита.