Тайны Чудесного леса. Пушистый ёж

– Но это не справедливо. Как же тогда заниматься, чем ты любишь, если то, что любишь, не является занятием? – сказав это, он вышел со стола и с горечью на сердце, едва сдерживая слезы, пошел в свою комнату.

Следующий день Германа тянулся необычайно долго. Мысли о собственной беспомощности перед несправедливостью жизни, ни на минуту не покидали его. Даже когда Вениамин в очередной раз искрометно пошутил в адрес Германа, вызывая смех большинства учеников, ежонок никак не отреагировал, от чего у обидчика взыграло самолюбие и он, так и не удостоенный внимания недруга, покраснел и утих.

Герману было все равно на глупые шутки и смех ежат вокруг, безразличны были и длинные лекции мистера Грибба об окружающем мире. Он сидел печальный, лишь изредка улыбаясь из вежливости Борику, который в попытках поднять настроение другу, строил всевозможные рожицы. Этот сад был настоящим открытием в жизни ежонка. За те пару месяцев работы в нем, он стал для него родным. Ежик умело обращался со всеми инструментами, знал все обо всех цветах и растениях в саду. Найдя свое призвание, очень больно с ним вот так попрощаться. Даже невозможно.

Дедушка Леонард, будучи опытным садоводом, умел читать настроение и эмоции своих подопечных. Он всегда знал, чего они хотят и когда. Он улавливал каждый шелест их листвы, по звуку которого он мог вычислить один единственный сухой лист в огромной зеленой гуще. Владея умением находить общий язык с окружающим миром, он совершенно не умел найти аналогичный с ежами.

Многие его боялись, за его грубую манеру общаться, другие терпеть не могли сварливого брюзгу, а третьим он был просто безразличен. И те и другие считали Леонарда выжившим из ума старым ежом, и предпочитали пойти в обход, если путь вел к неминуемой встречи с ним.

Каждый раз, когда ему, как и всем старым ежам, доставляли продукты, он обязательно находил повод, чтобы поорать и выругаться, как следует, заканчивая монолог словами, судя по всему любимыми: "Убирайся, и чтоб я тебя здесь больше не видел! Это частная собственность!" Доставщиков, которым предстояло обслужить старого скрягу, отбирали наилучшим образом из самых быстрых и изворотливых ежей. Они не могли просто оставить его без еды, ведь главное правило не только их, но и всей деревни, заключалось в помощи и заботе всех обо всех. Да и к тому же, вряд ли кто будет в восторге, если он сам придет за продуктами. Потому всем приходилось терпеть выходки Леонарда, который к их радости редко покидал пределы своих владений.

Обладая в совершенстве вышеописанным навыком, он с легкостью понял, что с внуком было что-то не так. Работу свою он по-прежнему выполнял дотошно следуя инструкциям, но не было в нем того огонька и задора, что еще вчера наполнял атмосферу сада каким-то еле ощутимым светом и теплом. Дедушка стоял за его спиной и переминаясь с ноги на ногу искал подходящие слова.

– Что-нибудь случилось, дедушка? – спросил Герман, завидев Леонарда с физиономией, будто он пытается укусить кактус.

– Нет… – резко отрезал Леонард. – А у тебя?

– Все в порядке, – вздыхая, ответил внук.

– Ну, тогда чудненько, – быстро произнес Леонард и пошел заниматься своими делами.

Прошло довольно много времени прежде, чем Леонард решил повторить свою попытку.

– Послушай, Герман! Так нельзя! Глядя на тебя, уже гиацинты плачут. Не хочешь рассказать мне, что случилось? – Леонард мягко улыбнулся.

– Нет, – монотонно ответил Герман.

– Да брось, ты весь сад загубишь своей тоской.

– Это все лимон, – неохотно, ответил ежик.

– Что лимон? Кислый?

– Какой прок от него раз он такой кислый? Как и от всех остальных цветов, какой от них всех толк?

– Хм… – задумчиво почесал затылок дедушка. – Ты играть любишь?

– Ну, люблю.

– Вот ты играешь с друзьями и испытываешь радость. Так и цветы. Ты за ними ухаживаешь, кормишь, поишь, а они радуют тебя своей красотой.

– Какой же толк от занятия, что радует только одного?

– Сад он… и ты в нем… уф… – тяжело вздыхая, Леонард пытался подобрать слова, но все безуспешно.

– Какая польза от этого сада нашей деревне? – настойчиво продолжал ежонок, заваливая вопросами своего дедушку.

– Так вот в чем дело! Ты не видишь пользы от сада? – предположил Леонард.

– Не я. Родители. Я бы с радостью занимался садом и дальше. А вместо этого, видимо скоро начну шить всем рубашки, или считать все, начиная от шагов до работы, заканчивая количеством зубов собеседника.

Последовало долгое молчание, во время которого Леонард штурмовал свой мозг в надежде хоть как-то утешить внука.

– Пожалуй, нам с тобой может помочь лишь одна моя старая знакомая, – процедил он, наконец.

– Кто это? – с любопытством поинтересовался Герман.

– Сова.

– Со-ва? – удивился ежонок.

– Она знает все. Наверняка и тебе поможет.

– Но совы же опасны.

– Далеко не все. Некоторые сами боятся ежей.

– А она боится? – скромно спросил Герман.

– Нет. Но она столько всего знает. Вряд ли во всем лесу найдешь хоть кого-то умнее ее.

От этих слов в глазах ежика заблестел хорошо знакомый Леонарду огонек – надежды.