Тайны Чудесного леса. Пушистый ёж

На следующее утро Герман сидел на занятиях и шепотом рассказывал своему соседу Борику о всех своих переживаниях, и о том как он лихо управляется с садом, и как понял, что это именно то, чем он хочет заниматься в жизни, а волей обыденных убеждений взрослых его мечте вряд ли суждено было исполниться. Друзья так тихо шептались, что казалось, едва слышат друг друга, но обладающий острым слухом мистер Грибб сделал им не одно замечание, прежде чем они затихли. Последним, что рассказал Герман, была задумка дедушки посетить его хорошую знакомую, которая являясь мудрейшей жительницей леса, если даже не самой мудрой, наверняка знала как помочь Герману.

Дальше друзья сидели молча, что совершенно устраивало Борика, распираемого любопытством от этой таинственной персоны. Всем своим видом он задавал этот вопрос Герману, то лихорадочно перемигиваясь глазами, чеканя звука над на одному ему известном языке, то без единого звука выводя губами непонятные буквы, не относящиеся к их разговору, что даже умеющий читать по губам еж, ни за что бы не понял Борика. Наконец взяв чистый лист бумаги, он быстро накорябал на нем свой вопрос и передал непонятливому соседу.

– "Хто она?" – еле разобрал подпись Герман.

– "Сова" – написал Герман в ответ.

– Сова!?!? – вскричал Борик на весь класс, от чего ученики один за другим с криком ужаса посворачивались в комочки. Остались сидеть неподвижно лишь Герман с Бориком и сурового вида учитель, явно недовольный их сегодняшним поведением.

– Ложная тревога. Простите, – виновато пролепетал Борик, когда класс принялся занимать свои прежние места, недовольно на него ворча. Виновник же просидел тихо оставшийся урок, весь красный от стыда. Когда друзья вышли из школы, стало совершенно очевидно, что краснел Борик далеко не от стыда, а все это время его распирало от желания выговориться, которое он сразу осуществил. Он говорил так быстро и так много, возмущаясь, негодуя, предупреждая своего друга об опасных совах. Наконец, чтобы не быть голословным он достал все тот же пресловутый лист бумаги и, нарисовав что-то, протянул его Герману.

– Это что за чудо? – поинтересовался Герман, внимательно разглядывая рисунок.

– Это Сова! – проникновенно произнес Борик. – Теперь ты понимаешь?

– Не совсем, – недоверчиво ответил Герман. – Ты уверен, что у сов такая огромная пасть?

– Конечно! – недоумевал от вопроса Борик. – Ты что же это сомневаешься во мне?

– Я не в тебе сомневаюсь, а в том, что с такой мордой сова вряд ли смогла бы от земли оторваться, не то что летать. Ты только глянь на эти клыки. – Борик обиженно посмотрел на свой рисунок.

– Не переживай Борик, все со мной будет в порядке. Сова эта хорошая знакомая дедушки, так что не о чем беспокоиться. Единственное что беспокоит меня, это настолько ли она умна, чтобы помочь мне.

– Ну, смотри. Потом не говори, что я тебя не предупреждал, – немного успокоившись, произнес Борик. Ему было очень приятно использовать фразу, которую тысячу раз слышал от взрослых, что он почувствовал себя одним из них, добавив этому серьезное выражение лица.

На этом друзья распрощались и Герман, торопливой походкой, направился к дому своего дедушки. Чем ближе он подходил, тем быстрее билось его сердце, а волнение передавало легкую дрожь по всему телу. Было в этом что-то таинственное и даже пугающее. Мысли занял рисунок Борика и уроки мистера Грибба, которые предостерегали от всяческих контактах с совами, и описывали их как очень опасных и хитрых птиц. Но раз уж это может помочь, то Герман готов рискнуть, тем более – он пойдет не один, а со своим родным дедушкой.

Как только Герман вошел за калитку, Леонард снял с него школьный портфель и, надев заранее приготовленный походный рюкзак, резко скомандовал:

– Идем, времени нет.

Ежонок, не сказав ни слова, последовал за своим наставником и, уже через минуту, закрыв калитку на замок, они двинулись в путь.

Никогда еще не доводилось Герману выходить за пределы деревни. Аккуратные дорожки среди ровных ухоженных лужаек сменились натоптанными через высокую листву тропами. Лес становился гуще, пропуская меньше света, местами даже казалось, что начало темнеть, но лучики света, пробивавшиеся сквозь насыщенную листву, напоминали путешественникам о том, что солнце находилось в самом зените.

– А далеко она живет, эта сова? – нарушил их безмолвную прогулку Герман.

– Неет, – протянул Леонард. – Я в твои годы ходил гораздо дальше.

Ежонку, который максимум, что мог пройти эту деревню от края до края, ответ этот не особо чем сказал. Хотя и более точный ответ вряд ли чем-то помог бы. Герман принялся прикидывать в уме, сколько они уже прошли, деля расстояние на самые привычные ему отрезки от дома до школы, и, оказалось, что они уже прошли аж восемь раз до школы. Вот так тренировка думал ежонок, чьи ноги уже начинали слегка гудеть в коленях. Интересно было сколько раз до школы еще идти, но спросить ежик не решался, – так как в школу дедушка не ходил, а самые дальние расстояния составляли размеры сада.