духовной, то они не различимы для глаза и их нельзя уловить с помощью научных
приборов.
Идолопоклонство заключается в том, что промежуточное звено ошибочно
принимают за источник.
Община не образуется от страха перед судьбой, людьми, ощущающими свое
ничтожество и бессилие. Это собрание свободных индивидуумов, связанных единым
прошлым и будущим, чаяниями и стремлениями. Члены общины хранят наследие
отцов и мечты о грядущем. Ведь община незримо включает в себя и тех, кто давно
умер, и тех, кто еще не родился.
Человек получает живительную силу и энергию от наслаждения, почета и
зависти. Например, будучи одет в порванную одежду — стыдится оттого, что у
другого одежда лучше. Но если одежда другого тоже порванная, то остается только
половина неприятного ощущения. Поэтому говорится «общее несчастье, половина
успокоения».
Человек, который полагает, что сам является вершителем своей судьбы, что
лишь от него зависит его достояние и будущее и что он может обойтись без
вмешательства Творца, — не в ладах с реальностью, не отдает себе отчета в том, что
происходит в мире.
Смиренный и кроткий до такой степени, что за всю жизнь никому не удалось
вывести его из себя, Гилель понимал: душевный покой человека, его духовное
благополучие, иногда требуют, чтобы впереди бежал слуга, возглашающий, что некто
— муж именитый и знатный — сейчас проедет по улице.
Еврейский идеал — не монополия на Б-га или мораль, а разделение этих идей со
всеми народами. Конечная цель избранности евреев — основание
Шесть облаков защищали евреев. Седьмое вело их через пустыню. Это облако
отличалось от первых шести. Б-г может защитить от опасности, но лишь человек
способен спасти себя от соблазна.
Пока человек считает, что при своих ограниченных силах он прикован к ярму труда, чтобы заработать насущный хлеб, который обеспечит его выживание и выживание тех, кого
он любит, его тревога не будет иметь границ. В таком случае забота о пропитании может
превратить мир человека в пустыню не только, когда он и в самом деле находится в диких
местах, но и тогда, когда он живет в обществе, изобильном материальными благами, но
также и конкуренцией. Его тревога может заставить его поверить в то, что он обязан
обеспечить себе пропитание не только на следующий день, но и на всю будущую жизнь, даже на жизни своих детей, внуков и правнуков. В результате неустанное, а следовательно, безжалостное стремление захватить для себя и своей семьи кусок побольше и послаще
станет для него необходимостью, которая поглотит его полностью, не оставляя времени для
других мыслей.
Реально человеку следовало бы молчать перед величием Б-га. Чтобы
проникнуться величием Б-га, лучше всего было бы просто созерцать Его. Никакие
слова не в состоянии передать это потрясающее переживание. Молчание — высшее
выражение молитвы.
Почему же наша молитва далека от молчаливого созерцания? Зачем говорить, если слов не достаточно? Теперь нам ясен ответ: «словесная молитва» — тоже
уступка человеческой слабости. Человек, по слабости своей, не может стоять в
безмолвии; даже если его молчание
величие Б-га. Его ум не в состоянии осмыслить то, что знает сердце.
Жизненный путь народа или человека определяется теми целями, которые он
ставит перед собой, и теми ценностями, которые он считает первостепенными для
себя.